На охотничьей тропе - [10]

Глава четвёртая

У Сергея Селивёрстовича Прокопьева была давнишняя мечта: организовать в каждом колхозе района звероводческую ферму. Возникла она ещё тогда, когда он работал на звероферме промхоза заведующим складом. Однажды он решил подсчитать, сколько получает звероферма дохода от продажи шкурок лисиц и норок. Он долго перелистывал складские ведомости, стучал костяшками счётов. Наконец, сумма расходов на уход и содержание зверей подсчитана. Вычитает эту сумму из средств, полученных от реализации шкурок в конце года, — и выходит внушительная цифра.

— Ого! — восклицает он удивлённо. — Есть в этом смысл. Вот бы у нас в колхозе завести такую звероферму, озолотились бы.

После этого Прокопьев перечитал десятки книг по звероводству, начал вникать в работу обслуживающего персонала, твёрдо решив вернуться в свой колхоз, расположенный в селе Крутояр, и создать там звероферму. Однако, этому не суждено было сбыться. Директор промхоза Светляков заметил знания Прокопьева в области звероводства и назначил его заведующим промысловым участком. Работа пришлась по душе, и Сергей Селивёрстович остался в промхозе. «Ну вот, тебе и карты в руки, — говорил себе после этого Прокопьев, — Теперь ты, Сергей, должен не только в «Новом пути», а во всех колхозах района организовать зверофермы».

Не раз он заводил разговоры с председателями колхозов, но те обычно отмахивались.

— Куда там с твоей зверофермой!.. Нам за животноводство надо как следует браться. А ты — звероферму…

— Так ведь в колхозе должны развиваться всякие отрасли. Вы только поймите, какая польза от зверофермы: стране — дополнительная пушнина, а для колхоза — большие доходы, — пытался доказать Прокопьев, но безрезультатно.

Своей затеи Сергей Селивёрстович не оставил, была в его характере такая черта: упорство, настойчивость. Ещё товарищи по школе и уличным забавам называли его «внуком Суворова», чем он немало гордился. Многие черты характера претерпели за это время изменения, но эта, так навсегда и осталась.

«С кем бы ещё из председателей поговорить, — думал Прокопьев. — Ну, как не могут люди понять пользу звероферм. Это ж доходная статья для колхоза. Разве с Прудниковым?.. Нет, этот не очень-то сговорчив. Любит по проторённой дорожке идти, когда другими уже всё проверено. С Федичкиным?.. Нет! Со Столешниковым?.. Идея! Фёдор Петрович руководитель умный и по-хозяйски расчётливый. Он сразу поймёт. Поеду к нему, поговорю…»

В конце сентября, когда все организационные вопросы на промысле были улажены, Сергей Селивёрстович заложил лёгкую тележку и выехал в село Переярково, в колхоз «Новая заря».

Столешникова Сергей Селивёрстович нашёл на ферме.

— Селивёрстыч, какими судьбами? — воскликнул председатель колхоза. — Живёшь со своими охотниками, как на выселках, и на люди не показываешься. А мы, брат, смотри, какой скотный двор вымахали, загляденье. Планируем автопоилки и подвесную дорогу установить.

— Хорош, типовой! — похвалил Прокопьев, рассматривая просторное кирпичное помещение с длинными рядами выстроившихся стойл.

Около двух часов водил Столешников гостя по фермам, показывая колхозное богатство. Прокопьев, любуясь чернопёстрыми остфризами, орловской породы рысаками, большим гуртом тонкорунных овец, пекинскими белоснежными утками, радовался вместе с председателем колхозным успехам.

— Только одного не хватает, Фёдор Петрович, — как бы между прочим заметил Прокопьев.

— Чего же? — заинтересовался председатель колхоза.

— Зверофермы.

— Зверофермы?.. Нет, Селивёрстыч, это уж по вашей части, вот вы и занимайтесь.

Так мы и занимаемся. У нас государственная звероферма. Речь-то идёт о колхозных. Ты вот подумай, какой от этого доход будете иметь, — Прокопьев достал из внутреннего кармана гимнастёрки блокнот, где у него были выписаны расчёты, и подошёл вплотную к Столешникову. — Посмотри-ка, Фёдор Петрович, на эти цифры. При правильно поставленном деле колхоз будет ежегодно получать от зверофермы десятки тысяч рублей прибыли.

Столешников долго разбирался в расчётах, заведующего участком, что-то вписывал в свою записную книжку и, наконец, сделал заключение.

— Да, пожалуй, тут есть о чём подумать.

— То-то же! Не понимают у нас многие этого. Привыкли так: пока сами не пощупают — не поверят. У вас будет показательная ферма. Другие увидят, что она прибыльна, у себя заведут. А мы поможем… Так, значит, порукам, Фёдор Петрович?

— Ишь ты какой быстрый, — улыбнулся Столешников. — Сам-то ведь я не могу решать. Средства на этот год да и на новый уже распределены. Решили электростанцию строить, клуб новый, ещё один типовой телятник, машины кой-какие приобрести. На всё деньги нужны…

— Так как же теперь?

— А так. На этой неделе у нас заседание правления колхоза, посоветуемся. Решим создавать, так позвоним.

— А ты-то сам как?

— Я?.. Я за звероферму.

— Так ты уж разъясни правлению. Так мол и так…

— Постараюсь.

Уезжая из колхоза, Прокопьев не был уверен, что его разговор принесёт свои плоды, однако на четвёртый день Столешников позвонил по телефону.

— Решили, Селивёрстыч. Давай своих чёрно-серебристых…

— Вот это правильно! — воскликнул довольный Прокопьев. На днях поеду в промхоз, привезу, а вы готовьте помещение.