На огненном берегу - [8]

Получив направление и объекты, штурмовые группы приняли боевые порядки. Через несколько минут на склоне горы затарахтели автоматные выстрелы, загремели взрывы гранат, донесся глухой топот, какая-то возня. Кто-то громко крикнул: «Бей их, гадов, ребята!». Раздался хриплый стон, и тут же все утихло. Только изредка доносилась приглушенная команда: «Вперед, товарищи, вперед!» И снова отдаленный грохот сражения… Это штурмовые группы 1-й и 3-й пулеметных рот, сбив боевое охранение фашистов и преследуя их по пятам, вели бой в жилых домах.

Под стенами пивоваренного завода схватка развернулась по-иному. Здесь боевое охранение противника, не оказав никакого сопротивления, куда-то таинственно исчезло. Перебираясь от воронки к воронке, взвод лейтенанта Маховика подошел к стенам завода, из-за которых по крутой траектории поднялась белая ракета. В ее ярком свете Маховик успел сориентироваться: вправо от него громоздились жилые дома, влево тянулась высокая заводская стена. Вдоль нее расположилась часть бойцов, по которым фашисты били из пулеметов и автоматов. Другая часть пулеметчиков находилась на перекрестке улиц Набережной и другой, идущей от центра города к Волге.

При свете следующей ракеты лейтенант уточнил, где находятся заводские ворота, пробоины в стенах, направил туда удар своего взвода и подавил огневые точки противника. Однако как только пулеметчики поднялись и стали продвигаться, перед ними в черном проеме стены снова брызнули огневые струйки и свинцовый дождь забарабанил по земле. Сержант Ахметшин дал туда короткую очередь из автомата, и вражеский пулемет умолк. Тем временем сержант Андреев, бросив гранату в ворота, кинулся вперед, стреляя на ходу.

Часть бойцов его отделений проскочила в ворота, другая — в пролом стены. Завязался бой на заводском дворе.

— Иван Сидорович, ты оставайся здесь, а я поспешу к Маховику, — сказал Мартынов политруку Поленице и стал выбираться из воронки.

— Товарищ старший лейтенант, — вполголоса окликнул Мартынова командир взвода Джаваго, — со стороны Госбанка, по оврагу, к Волге продвигаются немцы. Они, видно, хотят отрезать нас от реки.

— Положение меняется, Иван Сидорович. Теперь ты ползи к Маховику, а я буду здесь.

Поленица надвинул поглубже на голову каску и, взяв с собой пулеметный расчет, пополз к воротам. Мартынов же приказал Джаваге перехватить своим взводом овраг, отрезать гитлеровцев от Госбанка. Но, когда командир взвода выполнил этот приказ, произошло непредвиденное: от Госбанка подоспела еще одна группа вражеских солдат.

Овраг наполнился трескотней пулеметов, автоматов, взрывами гранат. В темноте Мартынов не видел, но по стрельбе определил, что фашисты окружают взвод Джаваги. Ротный поспешно доложил об этом комбату и приказал лейтенанту Коломойцеву подтянуть свой взвод к юго-восточному углу заводской стены, ударить по группе гитлеровцев, атакующих взвод Джаваги со стороны Госбанка. С территории завода поднялись, одна за другой, две белые ракеты и ярко осветили овраг.

— Ох, сколько же вас, гадов, тут накопилось! — удивился командир роты, увидев гитлеровцев в лощине.

Метрах в пятнадцати от себя он заметил трех ползущих немцев. Схватил гранату, хотел бросить в них, но гитлеровцы опередили его. За спиной Мартынова сверкнула молния, раздался оглушительный грохот, и что-то острое толкнуло его в плечо. Падая, он заметил, что граната все-таки взорвалась именно там, куда он намеревался ее бросить.

«Как же это получилось? Уж не бред ли?» — подумал он. Проверил. Граната в руках.

— Ты жив? — спросил его вернувшийся Поленица.

— А, это ты? Спасибо тебе, политрук! Вовремя подоспел и удачно бросил гранату.

Приказав бойцам вынести с поля боя командира роты, Поленица принял на себя командование.

Снизу, от Волги, донеслась ружейная и автоматная стрельба.

«Что это?» — подумал политрук, не зная, что первая группа автоматчиков, брошенная фашистами от Госбанка, по лощине пробралась к Волге и вела бой со стрелковой ротой 42-го полка.

Оценив обстановку, политрук приказал командиру взвода Коломойцеву перерезать овраг, а взводом Джаваги ударил по гитлеровцам, оказавшимся между стрелковой ротой и взводом Джаваги, и вскоре разгромил их. Затем пулеметчики стали теснить вторую группу фашистов к зданию Госбанка.

Огрызаясь, гитлеровцы поспешно отходили вверх по оврагу, к заводу, и там окапывались. К этому времени взвод Маховика освободил завод, вышел к его южной стене, накрыл гитлеровцев фланговым пулеметным огнем.

Оставляя убитых и раненых, враг откатился на старые позиции. И только несколько фашистов, засевших у обрыва овражка, все еще простреливали долину.

Наступал рассвет.

— Товарищ политрук, разрешите мне с моим расчетом пробраться к этим стрекачам? — обратился сержант Родичев к Поленице.

— Разрешаю.

Придерживаясь ближе к обрыву, четверо смельчаков устремились по дну оврага, заросшему корявым кустарником, навстречу смертельной опасности. Подползая к немцам, Родичев скомандовал:

— К бою!

Над оврагом грохнуло четыре взрыва гранат, раздались автоматные очереди, гвардейцы выскочили на гребень кручи. Здесь лежало несколько трупов. Остальные гитлеровцы, как призрачные тени, исчезли в темноте.