На огненном берегу - [78]

— Да, положение, — тихо сказал он. — Одна надежда сегодня на артиллеристов и гранатометчиков…

Я направился в механизированный корпус. Начальник штаба уже поджидал меня. Мы познакомились.

— Обстановка не из легких, — сказал он. — По данным захваченного сегодня в плен нашими разведчиками командира отдельной автороты, наступление ведет фашистская группировка, цель которой — прорваться к окруженным войскам в Сталинграде. Командует ею немецкий генерал Гот. Это явно деблокирующая группировка. 51-я армия стоит на их пути, на острие их удара. До подхода резервов нашей дивизии придется туговато.

И он подробно ознакомил меня с донесением танкистов-разведчиков.

Покинув штаб корпуса, я поспешил к полковнику Е. Ф. Макарчуку. У него находился и заместитель командира дивизии по политчасти А. Е. Светлов. Оба сидели за столом и сосредоточенно рассматривали карту. Как и раньше, Е. Ф. Макарчук внешне был спокоен. Мне всегда нравилась в нем выдержка, спокойствие в критические моменты. И на этот раз он не изменил своего отношения к событиям.

— Ну что им там известно? Что нового? — спросил командир дивизии.

Я стал рассказывать о сведениях, полученных у танкистов.

Слушая меня, он встал из-за стола и зашагал по комнате. Потом остановился у окна и, задумчиво посматривая в окно, сказал:

— Так, так. Группировка Гота!.. Мне сообщили об этом из штаба армии. Мы стоим на их пути к Сталинграду, Танкисты помочь сейчас не могут… Ну что ж! До подхода новых сил будем держаться, рассчитывая только на себя.

Его поддержал замполит.

— Наша задача — выиграть время, задержать фашистскую группировку до подхода наших резервов. Чаще тревожить ее короткими ударами, отвлекать ее силы на себя. Поэтому, видимо, следует основные силы 825-го и 823-го полков срочно передвинуть к железной дороге, — предложил я.

Полковник Е. Ф. Макарчук согласился.

Мы с А. В. Реутовым еще раз подсчитали свои силы. Он вынул свои записи и тяжело покачал головой:

— Положение у нас тяжелое, В каждом стрелковом полку не более 450–500 человек. Плохо и с артиллерией. В 865-м артполку 76-миллиметровых орудий — 12; 122-миллиметровых гаубиц числится 6, а исправных — всего 3; из 152-миллиметровых гаубиц исправна лишь одна, а снарядов к ней всего 0,2 боекомплекта.

— Боеприпасы нам обещали доставить еще вчера, но, видно, из-за переправы на Волге задержали, — заметил я. — Должны подвезти, но в складывающейся обстановке надеяться на это не приходится.

— Одна надежда, — сказал Реутов, — на противотанковые ружья и гранаты.

Да и противотанковых гранат у нас было мало. Поэтому бойцам поясняли, что необходимо связывать по три-четыре ручные гранаты и подбивать ими танки.

Мы понимали, насколько это тяжело, сложно и рискованно, особенно если танки идут волной один за другим, стараясь пробить брешь в нашей обороне.

Основная противотанковая сила — артиллерия и наши танки. Если их нет, в бой с танками вынуждена вступать пехота. Навстречу мчавшимся танкам встает человек, сжимающий в руке противотанковую гранату. Сколько силы воли, безмерной храбрости и чувства ненависти к врагу надо на это единоборство.

К рассвету 13 декабря все части и подразделения дивизии, в соответствии с приказом, заняли рубеж обороны: разъезд Бирюковский, совхоз «Терновой». Полотно железной дороги стало как бы второй линией обороны от атак врага с запада.

В этот день в совхоз, в связи с тяжелой обстановкой на нашем направлении, для уточнения положения, прибыл заместитель командующего 51-й армией генерал-майор Т. К. Коломиец.

Заслушав информацию командира дивизии полковника Е. Ф. Макарчука, он сказал:

— Для уточнения обстановки поеду сам на разъезд Бирюковский. Поедемте со мной, — обратился он неожиданно ко мне. — На месте будет видней!

Оставив в штабе вместо себя майора А. В. Реутова, в 8 часов 30 минут уселись в «виллис» — и в путь.

Открытая степная, без кустарников, местность просматривалась на далекое расстояние. Лишь вдоль линии железной дороги с восточной стороны кое-где виднелись защитные полосы невысоких деревьев. Впереди небольшая железнодорожная станция. Мы видели, как фашистские самолеты пробомбили здание станции и улетели.

Решили подъехать к станции. Ее здание разрушено. На земле осколки стекол, черепицы, кирпича, людей не видно. Не успели мы войти внутрь здания, как юго-западнее нас послышался нарастающий гул моторов. Это нас встревожило. Мы быстро вышли, чтобы выяснить причину нарастающего гула. Юго-западнее станции плыло густое, серое дымное облако, приближающееся к разъезду. Впереди облака виднелись танки, двигавшиеся вдоль железной дороги в нашу сторону. Стало ясно, что вдоль железнодорожного пути с юго-запада надвигалась сплошная танковая лавина.

Ждать, пока она пройдет мимо нас, не приходилось, поскольку у колонны могло быть боевое охранение. Кусты и складки местности помогли нам незаметно для противника уехать. Необходимо было как можно скорее вернуться в штаб.

По нашему приблизительному подсчету, танков было не менее 200. Как стало нам позднее известно, в направлении железной дороги Котельниково — Сталинград выдвигалась 23-я танковая дивизия, насчитывавшая более 200 танков. Левее (восточнее ее) от Котельниково на Сталинград выдвигалась 6-я танковая дивизия, в состав которой входило около 400 танков, включая тяжелые танки «Тигр».