На одном дыхании. Хорошие истории - [40]

Когда занятие закончилось, Григорий, держась за спину, подковылял к Вике и, сложив руки в приветственном «намасте» (он тоже проникся аурой йогини-богини), произнес:

– Простите, Вика, можно вопрос? Я в принципе не очень устал, но вот почему-то в спине сильная боль и ходить тяжело… Хотелось бы понять, как дальше лучше заниматься.

– Как к вам лучше обращаться? – с понимающей улыбкой спросила Вика.

– Можно просто Гриша, – стараясь улыбнуться столь же легко, разрешил мой друг.

– Так вот, Гриша, – тем же ласковым тоном продолжила йогиня, глядя ему прямо в глаза. – Если ты и дальше жопу так рвать будешь, тебе вообще пи…ец настанет. Я понятно обрисовала перспективу?

Я бы хотел написать, что спустя десять лет Григорий стал великим йогином, получил диплом в Индии и летом преподает в Гоа. Но увы. Через пару занятий Гриша сделал вывод, что классический спортзал ему все-таки подходит больше.

О йоге

После неприлично долгого перерыва возобновил занятия йогой. На сегодняшнем, как всегда, в большинстве были девчонки, парней, включая меня, пришло четверо. Одного, как он сам признался пару недель назад, привела жена. Другой, по моим наблюдениям, рассчитывает найти жену именно здесь.

Третьего я сегодня увидел впервые. Он произвел впечатление весьма продвинутого ученика – не столько тем, что без напряга выполнял сложные асаны, сколько выражением лица абсолютно расслабленного и счастливого человека, с губ которого на протяжении всей тренировки не сходила легкая естественная улыбка.

Когда занятие закончилось и мы все оказались в раздевалке, я первым делом достал из рюкзака телефон. Один из парней тут же поинтересовался:

– Ну что пишут, как там наши с «Уэльсом» сыграли?

– Не знаю, – говорю. – Я не активный болельщик, телефон взял просто звонки проверить.

– Да я тоже не фанат, но интересно все-таки, такой матч…

– Продули наверняка, поспорить готов, – предположил другой. – Главное, чтобы без мордобоя на этот раз…

И тут третий парень, тот самый, «новенький», все с той же искренней улыбкой спрашивает:

– Наши с «Уэльсом»? Мордобой? А во что они играли?

В этот момент я понял, что такое подлинная свобода от лишней информации и вообще от лишнего. От которой, говорят, шаг до нирваны.

Апельсиновое дерево, или история моего брата

Эта история – не о человеке, который уехал и вернулся, хотя, возможно, скоро к нему выстроится очередь из телепропагандистов. Эта история – не о патриотизме или религии, не об Америке и не о России.

Эта простая, в общем, история – о личностном росте и внутренней свободе человека, который сам снимает кино собственной жизни.

«Привет, тезка! Меня зовут Станислав Жученко (по деду Кучер), и я – твой троюродный брат. Окажешься в Калифорнии – приезжай в гости!»

Получив это письмо в «Одноклассниках» в конце 2007-го, я сначала принял его за спам. Единственные мои дальние родственники по отцовской линии, о которых я что-то слышал, – потомки кубанских казаков из станиц Краснодарского края. Мое знакомство с ними ограничивалось пожелтевшей фотографией на стене отцовской квартиры: прадед в папахе и прабабушка в колоритном платке, эдакие стереотипные Григорий и Аксинья, стоп-кадр из «Тихого Дона».

Но весной 2008-го, прилетев в командировку в Калифорнию, я все-таки заехал в Сакраменто и был поражен, обнаружив там целую колонию Кучеров. Которая, в свою очередь, была частью почти двухсоттысячного русскоязычного «коммьюнити» со своими коттеджными поселками, школами, супермаркетами и церквями.

– Церковь – главное, что нас тут объединило, – чуть ли не в первые минуты знакомства рассказал мне тридцатилетний Стас. – Без Бога нет жизни нигде, а здесь тем более.

Большинство моих дальних родичей покинули Кубань по «религиозной линии» в конце 80-х, когда Америка гостеприимно распахнула двери перед баптистами, в результате чего симпатиями к протестантству прониклись не только вчерашние атеисты, но и самые что ни на есть православные патриоты казачьих кровей.

Мой брат с женой и годовалым сыном прилетел в Сакраменто в 2002-м, когда им было по двадцать четыре. Его вера в Бога оказалась настолько искренней и глубокой, что на новой родине он стал примером для многих. Переезд в Америку, успешный бизнес (Стас создал компанию, которая обеспечила дешевой мобильной связью с Россией тысячи калифорнийцев), хороший дом, большая семья – все это, по словам Стаса, было бы невозможным без веры. За нее на родной Кубани ему пришлось здорово пострадать, особенно в армии, где его сначала гнобили, как могли, а потом превратили чуть ли не в полкового психолога, к которому со своими душевными болячками приходили все – от салаг до офицеров.

– Конечно, уезжая из России, мы с Таней в первую очередь искали лучшую жизнь для нас и для нашего малыша, – признался тогда Стас. – Лучшую жизнь и новый дом, где бы нам никто не мешал молиться Богу так, как мы с детства привыкли это делать.

Само собой, я спросил его, не скучают ли они с женой по Кубани.

– Скучаем, – ответил Стас. – Мы даже однажды всей семьей решили приехать в Россию на пару месяцев. Но продержались всего две недели. А Тане, чтобы избавиться от ностальгии, вообще хватило минуты общения с угрюмой теткой на погранконтроле…