На одном дыхании. Хорошие истории - [38]
Кого мы любим?
Мальчуган лет пяти очень расстроился, увидев, что его любимая черепаха неподвижно лежит возле пруда вверх ногами, не подавая никаких признаков жизни.
Изобретательный папаша решил успокоить малыша:
– Не плачь, сынок. Мы устроим черепахе шикарные похороны! Сделаем для нее маленький гробик, отделанный шелком, воздвигнем надгробие и высечем на нем ее имя. Поставим вокруг могилки симпатичную оградку и будем каждый день приносить свежие цветы!
Мальчик очень заинтересовался планом отца и быстро вытер слезы. После дневного сна все было готово, и кортеж, состоявший из отца, матери, няни и приятеля сына, торжественно выдвинулся в сторону пруда, чтобы забрать тело черепахи. Но оно исчезло.
Неожиданно все увидели, как черепаха вынырнула из воды и бодро поплыла. Малыш посмотрел на друга с нескрываемым разочарованием, а потом его осенило, и он схватил отца за руку:
– Папа! А давай ее убьем!
Паноптикум
Детская поликлиника. Подхожу к регистратуре:
– Здравствуйте, можно посмотреть прейскурант платных стоматологических услуг?
– На стене.
В левом нижнем углу гигантской доски объявлений обнаруживаю искомый листок формата А4. Листок под мутным стеклом, шрифт мелкий, печать ужасная, прочесть невозможно.
– Простите, а можно его оттуда достать?
– Сейчас уточню. – Администратор звонит кому-то и, получив утвердительный ответ, достает из-под стекла сразу три пожелтевшие бумажки.
Во всем, конечно, виновата мама моей старшей дочки. Это она попросила меня заехать в поликлинику и сфотографировать прейскурант, чтобы сверить цены на лечение. По телефону эту информацию ей дать отказались. Я достаю айфон, чтобы сделать снимок, и вижу, что батарейка села.
– Еще раз извините, – говорю. – А можно сделать ксерокопию?
– Нельзя, – строго отвечает администратор. – К тому же у нас ксерокс платный.
– Так можно или нельзя? Надо заплатить – я готов.
– Нельзя в любом случае.
– Но почему?
– Потому что.
– Хм… Даже детей учат, что «потому что» – не ответ. Может, объясните, в чем проблема?
– Нам нельзя снимать копии с документов.
– Так это же прейскурант ваших же платных услуг, который можно фотографировать.
– А разрешение на использование ксерокса может дать только начальство.
– Хорошо. Тогда спросите разрешения у начальства. В ваших интересах – получить еще одного клиента. Вы же платная клиника.
– Мы только наполовину платная! – Администратор измеряет меня весьма однозначным взглядом и понимает, что клиент ей попался противный. Она молча встает, забирает листок с прейскурантом и уходит.
– Да вы не волнуйтесь, сейчас она с начальством все согласует, и они там решат! – успокаивает меня милая женщина лет тридцати пяти в синей форме охранника. – У нас очень хорошее руководство.
– Странно, что для такой мелочи – снять ксерокопию – нужно решение хорошего руководства.
– А для чего же еще начальство нужно? – миролюбиво улыбается женщина-охранник. —
Вот для этого и нужно, чтобы решать, что можно, а что нельзя. Даже в мелочах.
Я понимаю, что и правда не зря зашел за этим дурацким прейскурантом.
– Может, из-за того, что никто ни за что ответственность взять не может, у нас и проблемы вечные? – зачем-то провоцирую я даму-охранника и получаю в ответ «гранату»:
– Зато наша страна самую страшную войну в истории человечества выиграла!
– Это-то здесь при чем?!
– А притом, что мы победили потому, что руководство умное было, а народ его слушался!
На секунду мне кажется, что я не в детской поликлинике, а на ток-шоу Первого канала.
– Оставьте войну в покое. Сейчас вроде мирное время.
– Но начальство у страны все равно есть. И слава богу!
– А если с этим самым начальством вдруг что случится?
– Типун вам на язык!
– А все-таки? Начальники иногда болеют, увольняются или вообще в мир иной уходят.
– Ничего. Для этого у них заместители есть, которые становятся новыми начальниками. Так жизнь устроена.
Я дивлюсь, откуда у этой молодой еще женщины столько глубинного понимания национальной идентичности. В этот момент к стойке регистратуры возвращается администратор. Молча садится за стол и начинает рыться в бумагах.
– Так что там начальство сказало? – любопытствую я.
– Мы не снимаем ксерокопии. И ни для кого не делаем исключений.
– Вот как? Ну тогда передайте вашему начальству, что, если оно меня сейчас же не примет, я обращусь к еще более высокому начальству.
Я говорю спокойно и убедительно, в глазах тети-администратора читается борьба: послать меня куда подальше самой или дать это сделать руководству.
– Не приведете меня к вашему руководству сейчас – вам же потом и влетит.
Этот аргумент помогает администратору принять правильное решение, и она ведет меня в кабинет заведующей поликлиникой.
– Здравствуйте! – приветствую я заведующую и достаю «козырь», которым в последние годы почти не пользуюсь. – Я простой посетитель вашей клиники. Но еще я журналист, и мне просто профессионально интересно: почему минутное дело – снять ксерокопию с прейскуранта платных услуг – превращается у вас в грандиозную проблему, решить которую можете только вы?
– Присаживайтесь! – предлагает заведующая и изучающим взглядом смотрит на меня. – А зачем вы, кстати, просили прейскурант со стены снять?
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.