На небо сразу не попасть - [23]

Немцы вывозят людей на работы в Рейх. Иногда людям удаётся по дороге сбежать, и тогда они возвращаются в город. Немцы забирают на работы даже украинцев и лупят их так же, как поляков.

На Главном вокзале немецкие солдаты развесили новые пропагандистские надписи. На Клепарове какие-то люди разоружили немцев и забрали у них целый грузовик амуниции. Украинская полиция и Шупо устроили обыск во многих домах на Клепарове и забрали несколько человек. Люди говорят, что часть амуниции спрятана в гетто.

Немцы приказали отдавать лыжные ботинки, толстые зимние носки, меховые воротники и кожаные куртки. Кроме того, надо отдавать лыжи, тёплые рукавицы и офицерскую обувь. Всё это должны получить солдаты на фронте. Немцы объявили, что после указанного срока будут реквизировать эти вещи и даже будут снимать обувь с ног прямо на улице.

27 ноября

Через Львов проезжают на запад транспорты немецких колонистов с Украины и лежащих за ней территорий Советского Союза. Всех этих немцев поселят в Судетах и Восточной Пруссии. Колонисты ничего не хотят говорить и ведут себя так, будто только что вернулись с семейных похорон.

Около собора Св. Юра немцы обнаружили склад оружия и аммуниции. Сразу же начались аресты среди украинских студентов.

Жандармы без причины застрелили сегодня женщину, которая переходила через железнодорожные рельсы на Клепарове. При убитой нашли две буханки хлеба и пропуск работницы казарм жандармерии.

29 ноября

Вчера немцы вывезли на Кортумовку транспорт венерически заражённых женщин и расстреляли их. Среди женщин, судя по всему, были и украинки. В тот же день вечером львовские проститутки и альфонсы пошли на Кортумовку и разрыли могилу. Потом опознавали знакомых и подруг. Несколько тел с собой забрали проститутки. Альфонсы снова засыпали яму и оставили на месте пустые бутылки из-под водки.

3 декабря

На Клепарове кто-то убил двух немецких солдат. В ответ на это немцы полили бензином три дома и подожгли их. Когда люди хотели выбежать из пылающих домов, немцы стреляли в их сторону и загоняли обратно. На место приехала пожарная охрана, но немцы не позволили гасить огонь и избили пожарника, который подсоединял шланг к гидранту.

Вечером люди устроили на месте пожара поминальную службу о душах трёх семей, сожжённых в домах. Украинская полиция хотела разогнать молящихся, но люди не отошли с места пожара. Полицейские подождали окончания службы и приказали людям убрать пожарище.

11 декабря

Из тюрьмы на Лонцкого убежали двое заключённых. Во время преследования охранник применил оружие и вместо убегающих попал в пожилую женщину. Когда прохожие сообразили, что женщина мертва, то догнали охранника и забили его буквально в 20 метрах от тюремной стены. Немцы устроили в том месте облаву и арестовали двадцать молодых мужчин. У двоих из них нашли войсковые ножи, и этих немцы расстреляли на месте. Оставшихся забрали на улицу Лонцкого.

17 декабря

В украинской газете пишут, что германская армия использует плановое отступление своих войск, чтобы позже ударить с большей силой. Железнодорожники говорят, что войска, которые отступили, никогда уже не вернутся на утраченные места. Путейцы знают много, потому что постоянно ездят на транспортах в Россию и обратно.

Те, кто ездит на Украину, говорят, что русская партизанщина настолько сильна, что немцы без танков и бронемашин не входят в деревушки, расположенные вблизи лесов. Один из путейцев показывал газету, сброшенную с русских самолётов на деревни и города. Такая газета состоит из одной страницы и содержит сведения о потерях немецкой армии.

На всех главных улицах немцы разместили мегафоны и объявляют через них, что происходит на фронтах. Люди говорят, что через мегафоны немцы рассказывают о том, что им для себя хотелось бы, а не то, что происходит на самом деле.

24 декабря

Сегодня немцы так напились и обожрались, что с ними можно было сделать, что хочешь. Мы вместе открыли двери склада и погрузили на тележку несколько больших, 10-килограммовых блоков масла. Кроме того, мы забрали кучу консерв, кофе, сыра и банок с молоком. За такое количество продовольствия сейчас можно купить хату. Николай говорит, что следует брать у немцев всё, что только можно, хоть бы и пришлось это всё раздать людям даром.

Почти полчаса длилось наше пребывание на складе, и на протяжении этого времени ни патруль, ни один немец нам не помешали. И уже только когда мы должны были отъезжать, из своей будки вышел старый охранник, который всегда хвалился, что служил в Белой гвардии.

Николай велел старику поклясться, что он никому не скажет, что нас видел. Николай дал ему понять, что если охранник «пустит пар», то это ему даром не пройдёт. У Николая есть такие люди, которые у него берут любое количество продовольствия. Я свою часть поделил на две половины: одну продал и купил себе одежду получше и вторую пару обуви, а остальное — остаток масла и мяса — отдал семьям Кшивоней и Белявских. В то время, когда мой отец находился в заключении и во время его болезни, они присылали нам еду и деньги.

После того, как блоки были отвезены домой, мы с Николаем вернулись на вокзал. Все баншуцы были пьяные, почти никто не стерёг вагоны. Мы пришли на пути за итальянскими складами. Возле насоса стоял вроде как запломбированный вагон. Когда мы с Николаем снимали пломбы, из-за вагона вышел баншуц с автоматом. До того, как он успел нас задержать, Николай вогнал ему штык в живот. Штык этот служил для разбивания пломб. Мы оставили баншуца на земле около вагона и убежали. Но не успели мы ещё добежать до кухни, как услышали выстрелы из автомата, свистки и крики со стороны путей за складами.