На нашей ферме - [5]

Он стал спиной к огню, а мать принялась зашивать ему брюки. Тут появился старый Андерсон: он пришел за своими шестью фунтами. Отец опросил мать, есть ли у нас деньги, будто не знал, что денег в доме не было. Он, конечно, пообещал Андерсону отдать долг, как только получим бумаги на ферму. Андерсон ушел. Отец присел на краешек кушетки, поднял с пола кукурузный початок и сделал вид, что считает зерна. Мать сидела, уставившись на хвост кенгуру, лежавший на столе, и даже не заметила, как его потащила кошка.

— Ничего, Эллен, теперь уже скоро получим бумаги, — проговорил наконец отец.

Мы стали по очереди сторожить ячмень. Первую половину ночи дежурили Дэн с двумя сестрами, вторую половину — мы с отцом и Дейв. Отец спал не раздеваясь. Ему все казалось, что первая смена возвращалась домой раньше времени.

Эх, до чего же не хотелось подниматься посреди ночи, выходить в поле и полусонно топтаться от костра к костру, крича и гоняя кенгуру все эти долгие предрассветные часы! С каким нетерпением мы ждали восхода солнца. Но стоило только присесть на несколько минут, как тут же раздавался глухой топот приближающихся кенгуру: топ! топ! топ!

Затем мы стали брать с собой жестянки из-под керосина, вешали их на себя, как барабаны, — это была идея отца — и барабанили, а сам отец трезвонил старым колокольчиком, который подобрал на могиле какого-то издохшего вола.

Тяжелую борьбу выдержали мы, но все же нам удалось отстоять большую часть поля. Мы убрали ячмень косой и тремя серпами; девочки помогали вязать снопы, а Джимми Малкэй возил и укладывал их в скирду: до этого отец работал у него три дня на уборке. Скирда не простояла и дня. К нам забрели чьи-то коровы и совсем разворошили ее, забравшись в ячмень чуть ли не по самые хвосты. Мы приняли это к сведению и мигом соорудили вокруг скирды изгородь.

Отец снова решил отправиться на заработки. Позавтракав, он поймал Эвелину, скатал одеяло, наказал нам сторожить скирду и отправился в путь-дорогу. Вслед за ним поднялась стая ворон.

Прошло полдня. Мы уселись обедать. Вдруг Дейв крикнул:

— Слышите?

Мы прислушались. Нам показалось, будто все вороны, все пернатые демоны бескрайних зарослей подняли грай вокруг нашей фермы.

— Отец вернулся! — крикнул Дэн и выбежал из комнаты.

Мы опрометью кинулись вслед за ним.

А вернулась лишь Эвелина, без отца, но вместе с отцовской поклажей. Мы поймали ее, и Дейв показал на белые пятна помета по всему седлу:

— Клянусь, на ней ехали вороны!

Мать, конечно, встревожилась, послала Дэна разузнать, что случилось. Дэн нашел отца в одном из придорожных кабаков: он был пьян, все рвался схватиться с кабатчиком и бился об заклад на сто фунтов, что победит его. Дэну так и не удалось уговорить отца вернуться домой. А поздно вечером двое мужчин принесли его домой на самодельных носилках. С той поры отец никогда уже больше на заработки не ходил.

В конце концов нам удалось выгодно продать ячмень. В тот год он был в цене, и мы даже смогли обнести выгон двумя рядами проволоки.

Однажды мы получили толстый конверт с правительственной печатью. Отец глядел на него с радостным изумлением. Руки его дрожали, когда он вскрывал пакет.

— Бумаги! — сказал он торжественно.

Мы все окружили отца, чтобы взглянуть на них. Дейв ожидал увидеть нечто удивительное, например медвежью шкуру, покрытую письменами.

Отец немедленно собрался в город, пошел седлать Эвелину, но вскоре вернулся один.

— Что, не нашел ее? — спросил Дэн.

Па откашлялся, но ничего не ответил. Мать задала ему тот же вопрос.

— Нашел, — медленно проговорил он, — только дохлой. Вороны-таки сделали свое дело!

Завернув бумаги в тряпицу, отец отправился в город пешком.

Чего только он не прислал нам из города![5] Джимми Малкэй и старый Андерсон много раз одалживали нашу двуколку.

Зато в последующие годы, всякий раз как приходила почта, отец проклинал бумаги и тот день, когда их получил.

Глава 4. Голод стучится в дверь

Началась длительная полоса засухи, колодец высох, и нам пришлось его чистить. Отец спустился на дно и выгребал лопатой грязь. Джо сидел на корточках подле колодца и ловил мух — любимое его занятие. Дэн и Дейв рыли канаву, чтобы дождевая вода с горы стекала в колодец. У отца пересохло в горле, он попросил Джо принести воды.

— Вот посмотрю, взлетит эта муха на одном крыле или нет, а потом схожу, — ответил Джо и пошел домой.

Вернулся он скоро.

— В ведре нет воды: мать извела последнюю на тыквенную кашу, — сообщил он отцу и снова принялся ловить мух.

Отец хотел было сплюнуть, сказать что-то крепкое, но, тут мы увидели мать — она бежала к нам, крича:

— Трава на выгоне горит!

— И вправду горит, отец‚ — невозмутимо подтвердил Джо.

Отец выкарабкался из колодца, глянул, ахнул и кинулся бежать со всех ног. Мы бросились за ним — все, кроме Джо. Джо бегать не мог. Накануне он пятнадцать миль проехал на лошади без седла.

Подбежав поближе к выгону, отец остановился, чтобы сломать ветку кустарника, но куст попался крепкий. Отец-то спешил на пожар, а кусту торопиться было некуда. Отец выругался, изо всех сил стал тянуть ветку. Ветка наконец обломилась, и он со всего маху брякнулся на спину и яростно выругался.