На нашей ферме - [7]

Дейв до дыр износил свою единственную пару штанов; Джо не имел приличной воскресной куртки; у отцовских башмаков оторвались подошвы, и он привязывал их проволокой.

В довершение всего заболела мать. Отец совсем сбился с ног: ухаживал за ней, подбадривал, уверял, что нам непременно когда-нибудь повезет… Но однажды он не выдержал и, призывая бога в свидетели, признался Дейву, что просто голову потерял. Дейв ничем не смог его утешить — он и сам ходил как в воду опущенный. Все у нас стало неладно.

Наступили черные дни. Мать была прикована к постели, отец не отходил от нее, в доме — хоть шаром покати: злой волк — голод стоял на самом пороге. В эти мрачные дни наш Дэн вернулся домой. Карман его был битком набит деньгами, а мешок — засаленной одеждой. Как радовался отец его возвращению, как тряс ему руку! А Дэн без умолку рассказывал об учетчиках шерсти и стригалях-рекордсменах, уговаривал отца бросить все и пойти в стригали, в гуртовщики либо клеймить скот — словом, выполнять любую работу, лишь бы не гнуть спину на ферме и все равно голодать.

Но отец фермы не бросил.

Глава 5. Ночь, когда нас отправили сторожить поле от кенгуру

Дело было в июле. День стоял пасмурный, а когда наступила ночь, пронзительный западный ветер завыл среди деревьев. Эх, и холодно было! Голодные свиньи в свинарнике остервенело дрались за теплый уголок и непрестанно визжали, ну прямо как … свиньи. Мы, конечно, их недокармливали. Несколько десятков тыкв, уцелевших от засухи, до зарезу нужны были нам самим. Коровы и телята ушли со двора искать себе прибежище в горах, а лошади, взъерошенные, словно колючая проволока, уныло перевесили головы через изгородь и глазели на зеленую люцерну. Джо, дрожа от холода, разгуливал в старом отцовском пальто, у которого был только один рукав — другой пришелся по вкусу теленку, когда отец однажды во время пахоты повесил свое пальто на кол в качестве вехи.

— Сегодня, чего доброго, подморозит‚ — сказал отец, втаскивая в комнату огромный чурбан на растопку и обращаясь к миссис Браун, которая сидела на кушетке, совершенно окоченев. Собственно говоря, это был даже не чурбан, а скорее целый ствол дерева. Отцу не приходилось экономить дрова.

Миссис Браун жила у нас уже пять или шесть дней. Старый Браун время от времени ее проведывал, стало быть, ссоры между ними никакой не было. Иногда она кое-что делала по хозяйству, но чаще всего сидела сложа руки. Мы промеж себя все время судачили об этом странном визите, но так ничего и не поняли. Джо даже спросил мать напрямик, но ма сказала, что понятия не имеет, зачем у нас живет миссис Браун. В общем, как выразился Дейв, мы были сыты ею по горло и хотели, чтобы она от нас поскорее убралась. В довершение всего она еще принялась нами командовать, будто имела какое-то право!

После ужина мы уселись поближе к камину — настолько близко, что, подвинься еще чуть-чуть, мы бы загорелись. Миссис Браун тоже была с нами. Мы сидели и слушали, как на дворе завывает ветер. До чего же приятно было греться у огня и слушать вой ветра! Отец погрел сначала спину, потом грудь и, повернувшись к нам, неожиданно сказал:

— Теперь, ребята, пошли зажигать костры и караулить поле от кенгуру.

Мы просто опешили и уставились на него, не веря, что он это всерьез говорит. Но он был серьезен, прямо как судья.

— Сегодня? — удивленно воскликнул Дейв. — Почему именно сегодня, а не вчера или позавчера? Я считал, что ты давно уж на них рукой махнул, пускай себе резвятся.

— М-да, но все же лучше припугнуть их малость.

— Да поле-то сейчас голое, им там и поживиться нечем. Не пойму, какой смысл караулить?

Отец был непоколебим.

— Все равно, — заскулил Джо, — я не пойду в такую ночь, да еще без башмаков.

— Придержите свой язык, сэр‚ — разозлился отец. — Делайте, что вам говорят!

Но Дейв не унимался:

— Я сегодня с самого рассвета боронил, а ты меня посылаешь ночью гонять кенгуру с голого поля, да еще в такую погоду. Всегда так — чем больше стараешься, тем больше на тебя наваливают. — И он даже заплакал.

Но тут в разговор вступила миссис Браун. Она поддержала отца; по ее мнению, мы должны были немедленно отправиться гонять кенгуру, так как пшеница могла за это время взойти.

— Чепуха, — буркнул Дейв сквозь слезы.

Нам очень хотелось попросить миссис Браун заткнуться.

Медленно и нехотя поднялись мы, покидая уютное местечко у гудящего камина, и потащились за отцом в ночную стужу. Ну и ночка была! Ни зги не видно, кругом ни души, пусто, противно и холодно как в могиле. И все для того, чтобы гонять кенгуру с поля, на котором им нечего есть! Кенгуру давно уже сожрали всю пшеницу, да и траву тоже, до последнего зернышка, до последней былинки! За что они сейчас примутся — за нас самих или, может, за сыромятную упряжь?

Спотыкаясь в потемках, тащились мы гуськом, засунув руки в карманы. Впереди шел отец, а бедняга Джо, в коротких штанишках и без башмаков, замыкал процессию. Он то и дело наступал на колючки чертополоха, присаживался, вытаскивал их из ноги, затем снова напарывался на другую колючку. Когда обходилось без колючек, он либо ушибал ногу о бревно, либо ушибал ноготь, споткнувшись о камень. Словом, Джо выл всю дорогу, но ветер выл громче и дул, дул не переставая.