На морских дорогах - [130]

3 марта 1944 года около 8 часов утра на «Белоруссии» раздался большой силы взрыв. Пароход сразу же дал крен и быстро начал погружаться в воду. При взрыве погибли четыре человека. Капитан приказал спускать спасательные шлюпки. Одна из шлюпок сразу перевернулась. Погибло одиннадцать человек. На второй шлюпке спаслось тридцать четыре человека вместе с капитаном Кондратьевым. Запасы воды и продовольствия в шлюпке оказались весьма невелики. Ночью поднялся шторм. Ледяная вода накрывала людей. От холода и скудного питания люди быстро слабели.

Через несколько суток шлюпку прибило к кромке льда. Вдали темнели очертания берегов. Приняли решение высадиться на лед. Одна группа во главе с капитаном двинулась по направлению к берегу, а другая, вытащив шлюпку на лед, осталась в ней до утра. Перед расставанием разделили остатки продуктов.

Поход к берегу группы капитана Кондратьева оказался невероятно тяжел. Шли по дрейфующему льду. Переходили с одной льдины на другую, ночевали в ледяных домиках. Обессиленные люди умирали один за другим. На тринадцатые сутки от гангрены скончался капитан Кирилл Георгиевич Кондратьев.

На двадцатые сутки мучительного пути до острова Итуруп из пятнадцати человек добрались только двое – кочегары Яков Петрович Почернин и Иван Петрович Петровичев. Совершенно обессиленные от голода и холода, выбрались они на дикий каменистый берег. На шестые сутки нашли избушку с рыболовными снастями. Там обнаружили бутылку с соевым маслом и коробку о рисом. Немного передохнув, подкрепившись горячей пищей, моряки двинулись дальше. 29 марта, перебравшись через сопку, покрытую снегом, вышли к небольшому поселку.

Надеясь на помощь, переступили порог японского дома.

И вот снова начинаются невероятные, ничем не объяснимые события. Японские жители известили полицию. И моряки Почернин и Петровичев, больные, едва передвигавшие ноги, были подвергнуты допросу. Их обвинили в шпионаже и, вместо того чтобы дать хлеба, оказать медицинскую помощь, посадили, в холодный сарай и закрыли на замок.

Потерпевшим бедствие на море всегда и везде оказывается помощь, здесь же над ними издевались. Сорок дней ежедневно по нескольку часов их допрашивали, выпытывая сведения военного характера. Японцы не останавливались и перед угрозой расстрела. Потом их перевезли на остров Хоккайдо. Из тюрьмы в тюрьму их возили с завязанными глазами.

Только 10 июня 1944 года японская полиция передала Почернина и Петровичева советскому консулу. Вскоре они вернулись на Родину и оповестили о трагедии, разыгравшейся с экипажем парохода «Белоруссия».

Гибель парохода «Белоруссия» насторожила нас. Почти все суда, торпедированные или наткнувшиеся на мину, имеют время спустить шлюпки, подать по радио «SOS», предпринять какие-то меры к спасению. Даже на торпедированных и горевших танкерах команда боролась за жизнь своего судна. Иное дело – на нашем теплоходе, когда мы идем груженные паровозами. Если нас торпедируют или мы подорвемся на мине, никто не спасется, даже если это произойдет днем. Остаться в живых может кто-нибудь только по счастливому случаю – вряд ли наш теплоход будет тонуть 60 секунд, это произойдет скорее. В общем, положение было незавидным и хотя шлюпки готовы к спуску, как и на всех других судах, но надежды мы возлагали только на удачу: авось не подорвемся и нас не торпедируют. Лейтенант конвойной американской службы как-то сказал мне, провожая в паровозный рейс:

– Вы продержитесь на плаву, капитан, ровно сорок две секунды. Советую не снимать спасательного жилета ни днем ни ночью.

Печальная участь постигла и пароход «Обь». Пароход шел из Владивостока с грузом угля в Петропавловск под командованием капитана С. Д. Панфилова.

У берегов Камчатки в полночь пароход был торпедирован, стал стремительно крениться и носом ушел в воду. Это произошло в течение полутора минут. На судне все спали, за исключением вахтенных.

При взрыве погиб капитан Панфилов, вахтенный помощник Назаренко и третий помощник Селеменева, еще не успевшая уйти с мостика.

Сигнал тревоги не был дан, колокола громкого боя не прозвучали. Пробуждение спавших было ужасным. Старпома Максимихина оглушил взрыв. Он пришел в себя, когда забурлила вода, заполнявшая каюту.. В полной темноте старпом пытался выбраться из каюты, но дверь заклинило, и она не отпиралась. К счастью, в последнюю минуту он заметил чуть приоткрытый иллюминатор и с большим трудом вылез из него. Ему удалось всплыть на поверхность. Ухватившись за обломок доски, он доплыл до спасательной шлюпки и избежал страшной участи быть заживо похороненным вместе с судном на дне моря.

Спасшиеся на плотике члены экипажа были раздеты. К голым и босым членам экипажа «Обь» приблизилась всплывшая подводная лодка и малым ходом прошла вдоль плотиков. Лодка была большая, без опознавательных знаков. На крики потерпевших бедствие людей никто не обратил внимания. Подводная лодка еще раз прошла мимо, будто любуясь содеянным.

Как мог моряк, командир лодки, бросить моряков в бедственном положении?! Пользуясь тем, что его имя не будет узнано, он беззастенчиво попирал самые элементарные международные нормы.