На Лесном озере - [75]
История здешних мест проста и сурова. Сперва ледник, затем вода, затем, много позже, – племена сиу и оджибуэев.
В 1734 году появились французы – авантюристы, исследователи и иезуиты; они обращали индейцев в христианство или убивали их, смотря по обстоятельствам. Затем пришли охотники-промысловики, лесопромышленники и дровосеки. В 1882 году первые поселенцы возвели свои хижины вдоль южного и западного берегов Лесного озера. Они построили бревенчатую церковь, вслед за ней амбар и склад. Несколько упрямых шведов и финнов, вырубив лес, начали было возделывать свои маленькие квадратные участки, но ни пшеница, ни кукуруза на этой земле толком не росли, и вскоре фермеры ушли – глушь восторжествовал а. Почти сорок лег, как встарь, полными хозяевами Северо-западного угла были комары. Граница угла с Канадой не была точно проведена до 1925 года; до 1969 года в эти места можно было добраться только водой или гидросамолетом.
Даже сейчас тут нет никаких шоссе. Единственная гудроновая дорога, проложенная сквозь густой лес, ведет к маленькому поселку Энгл-Инлет. Ближайший город – Виннипег – находится в 122 милях к западу. Ближайшая автобусная станция – в Розо, что в 47 милях к юго-западу Ближайший полицейский, работающий на полную ставку, живет в Бодетт, главном городе округа, куда надо лететь 90 миль самолетом через Лесное озеро.
И здесь, на северо-восточном берету полуострова, стоит, глядя на озеро, старый желтый коттедж. Здесь много деревьев, большей частью сосна и береза, да еще причал с лодочным сараем, и через лес идет узкая грунтовая дорога, которая поблизости от коттеджа упирается в полосу отполированных водой серых прибрежных камней.
Природой угла, под которым Земля повернута к Солнцу, обусловлена смена времен года, и он же меняет от сезона к сезону цвет озерной воды: голубой, серый, белый, потом опять голубой. Вода вбирает цвет. Вода отдаст его обратно. Углом творится реальность. Зимние льды превращаются в испарения лета, как плоть превращается в дух. Частью окно, частью зеркало, угол есть место, где растворяется память. Математика дает неизменный нуль, вода заглатывает небо, небо – землю. И здесь, в воображении Джона Уэйда, в одном из закоулком где ничто не живо и ничто не мертво, Кэти лежит и смотрит на него из-под посеребренной поверхности озера. Зеленые ее глаза светятся, лицо чуткое, настороженное. Она хочет заговорить, но не может. Она принадлежит углу. Не вполне на этом свете и не вполне на том, она плывет в полумраке промежутка.
30
Материалы
Мы много раз это обсуждали, все сотрудники: собирались в обеденный перерыв и старались вспомнить, не было ли у Кэти каких-нибудь признаков – ну, депрессии, домашних неурядиц и тому подобного. И вы знаете – никто ничего не мог вспомнить. Она ничем таким от остальных не отличалась. Казалось, что она в целом счастлива или думает, что может быть счастлива. Или же она была великая актриса.
Бетани Ки, помощница секретаря приемной комиссии, университет штата Миннесота
Пропавшего человека искать – все равно что прокапываться через кучу песка, эта дрянь просто осыпается, и все дела… Где мы только не смотрели – в доме, в лодочном сарае, каждый дюйм обнюхали-обстукали. Водолазов вызывали, полицию штата с ищейками – все без толку. Он, конечно, уже смылся к тому времени! Короче; ничего не нашли.
Артур Дж. Лакс, шериф округа Лесного озера
Ну и что из этого? Он хорошо ее упрятал, только и всего.
Винсент Р. (Винни) Пирсон
Нью-йоркское бюро по пропавшим без вести с момента его открытия в 1917 году регистрирует более 30 000 случаев в год.
Джей Роберт Наш. «Пропавшие без вести»
Мой план, насколько это слово здесь уместно, состоит в том, чтобы пересечь Мексику и добраться до одного из тихоокеанских портов… Разумеется, возможно – даже вероятно, – что я не вернусь вовсе. Это – «странные края», где всякое может случиться; потому-то я и еду.[35]
Амброз Бирс
Иногда человек просто срывается с места – и поминай как звали. Ведь бывает такое, правда? Не понимаю, почему все думают самое плохое.
Рут Расмуссен
Одна зацепка, мне кажется, все же есть. Это было сразу после первичных выборов, может, на следующий день. Кэти сказала, что едет на север, и я, вполне естественно, спросила, когда ее ждать на работе – примерно хотя бы. А она вместо ответа подходит вот к этому окну. Стоит, смотрит в него какое-то время, а потом смеется – только вот не был это настоящий смех. Словно она что-то знала.
Бетани Ки, помощница секретаря приемной комиссии, университет штата Миннесота
Всякий, кто берется за биографию, обрекает себя на ложь, умолчание, подтасовку фактов… Истина недостижима.
Зигмунд Фрейд
Надо было мне порасспросить его еще кое о чем. Прав Винни – есть вещи, которые просто-напросто не стыкуются. И что бы там Уэйд ни говорил, из двух единиц никогда нуля не выйдет, по крайней мере в моей арифметике.
Артур Дж. Лакс, шериф округа Лесного озера
Клоду, само собой, не слишком понравилось, как они в тот день заявились и все там разворотили. Какая нужда была? Мой старик всем постарался объяснить, что он об этом думает. Бывало, так разойдется – безобразие, мол, и так далее, – и всякий раз, когда они ни с чем уходили, усмехался этой своей усмешечкой. Как мне теперь хрыча моего не хватает. Как не хватает. Вот кто имел веру в людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тим О’Брайен — американский писатель, политолог и журналист, лауреат Национальной книжной премии и множества других национальных и международных премий.В 20 лет, прямо со студенческой скамьи, был призван в армию, чтобы отправиться служить во Вьетнам. Он пробыл всего год на этой войне — самый страшный год своей жизни, который, по собственному признанию писателя, оставил незаживающую рану в его сердце.Позже, когда боль пережитого ужаса начала стихать, он начал писать об этой войне — так, как может писать лишь тот, кто под обстрелом вжимался в землю, пропахшую порохом и кровью, терял друзей, убивал и видел то, чего не должен видеть никто и никогда.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.