На Крыльях Надежды: Ранняя проза - [38]

8. Бард

Становится лучшим рассказчиком в местной округе, послушать которого приходят все посетители трактиров еще десяти ближайших деревень. Неустанно сочиняет все новые и новые баллады и песни, пока, наконец, не умирает от старости. После чего на его похороны приходит другой перспективный бард и начинает сочинять свои собственные баллады и песни об этом безвременно почившем певце.

9. Монах

Молча входит в трактир, молча садится на пол и так же молча погружается в нирвану. Все попытки местных зевак привести его в чувства не приводят к какому бы то ни было эффекту – и его просто оставляют восвояси. Вернувшись в этот мир через несколько дней, наш герой обнаруживает, что вокруг него идут какие-то нелепые бездуховные пляски, после чего снова покидает этот мир.

Вернувшись в него уже через несколько месяцев, замечает, что вокруг вместо бывшего трактира остались только обгорелые доски, так что он практически полностью сидит в чистом поле. Отмечает про себя, что это очень спокойное место и надо будет в него потом обязательно вернуться, после чего решает вновь направиться в свой монастырь.

03.01.2006

Когда взойдет солнце

Тяжелые-тяжелые веки. Медленно раскрывающиеся глаза. Мутный взгляд. Осунувшееся больное лицо. Лежащий на кровати человек. Приглушенный свет. Занавешенные чем-то темным окна. Заходящее солнце. Колыхающееся перед глазами багровое марево. Тело совсем не чувствуется, в голове какая-то дребедень. Неясный полусвист-полушелест, разлитый по помещению.

Усилие – и он еще чуть-чуть приоткрыл глаза. Склоненное над ним лицо в белом халате, спокойный взгляд. Вот лицо внимательно изучает его, заглядывает в глаза – как будто бы смотрит в душу – и постепенно отходит.

Смотреть больше нет сил… он прикрыл глаза. Теперь остается только слушать… только пытаться понять и вспомнить, осознать себя. Он должен это сделать… Он не помнил даже, почему, собственно, он должен, но помнил лишь одно – должен.

Тихий-тихий разговор совсем-совсем рядом – тот человек в белом халате вел неспешную беседу с кем-то другим. Говорил очень тихо – не хотел, чтобы его услышали.

Он должен услышать, должен! Должен понять, где он и что с ним. Он напрягся изо всех сил, силясь в пролетающих звуках разобрать привычные человеческие слова…

– …Сделать.

– Но мы не можем этого допустить. Ведь… живой. Он… человек.

– …Выбор?

– …Всегда есть!

– У него… симптомы… Виртуальный ски… ис… кий синдром… не жилец… от силы день или два.

– …Но они есть. Мы не можем… позволить… умереть.

– …Современные средства… не позволяют… необратимое изменение… клеток… мозга…. Страшное оружие… монстр… альтернативная реальность… физическое воздействие виртуального мира… Электрохимические раздражения… клеток… измененные… мозговые импульсы… психические волны… почти как настоящий… никак!

– Неужели… него… нет надежды?

– Ты… его медицинскую карту.

– …Привезли вчера. И уже на следующий день… должен умереть?

– …Так, к сожалению… нет средств.

– Господи! …умирает… шной… смертью… не можем помочь!

– …Очень сожалею.

– …

– Сходи, распорядись… усыпитель… последний… долгий сон… Капсулу жизнеобеспечения… двести лет.

– …Сделаю.

– …Иди.

Шум мягко закрываемой автоматикой за вышедшим человеком двери. Тот же самый человек в белом халате вновь подошел к нему.

Плавно склоненная голова, пронзительный взгляд, смущение и боль на лице – боль и надежда. Обращенные к нему слова…

– …Прости. Вынуждены… сделать… чтобы выжил… должен выжить… нельзя по-другому… пока нельзя. Нельзя… До тех пор, пока человечество не осознает, что творит… пока не откажется… виртуальных заменителей жизни… Гнойный нарыв… теле человечества… должны избавиться сами… сами выбрать жизнь… реальную… живую… жизнь… до тех пор… никакая… самая современная медицина… не станет… Понять… лекарство… в силе духа… сделать… правильный выбор… еще раз прости нас… не можем по-другому… Усыпим… двести лет… Когда взойдет солнце… оживешь… когда… настоящая жизнь… не… жалкие глюки в мозгу… тогда.

Вновь свист и шум. Открытые двери, входящие люди – много-много людей в белых халатах. Жизнь… жизнь… реальная жизнь… он только сейчас начал чувствовать ее вкус… в том состоянии, в каком он был… лишь теперь… перед лицом этого… Головная боль – дикая прорезавшая мозг боль – и муть перед глазами… Нет! Трясущие его руки… он должен очнуться, он жив! Они это поняли… они выполнят свой долг.

Долгий-долгий сон. Несколько столетий… Он очнется тогда, когда ночь кончится, и взойдет солнце… солнце над человечеством. Может быть, он когда-нибудь и увидит этот мир вновь.

Склоненные лица… скорбь на лице. Подъезжающая механика… И слова… слова, диким ревом морских волн ворвавшиеся в уши – “Встреть это время… будь счастлив… в реальной жизни… Прощай!”

Боль. И забытие…

04.01.2005

Когда приходит смерч

Господи, это так здорово! Я наконец-то встретил девушку, которую полюбил. Я уже начинал все больше и больше думать о том, что это вообще невозможно, что я никогда не смогу встретить в этом мире человека, близкого мне по духу. Десятки знакомых – и никого, никого, кто имел бы хоть сколько-нибудь близкие моим взгляды на вещи. Казалось, что надежда почти ушла из моего сердца, и, помнится, я даже стал убеждать себя в том, что, видимо, такое состояние вещей совершенно неизбежно и я, хочу того или нет, должен с ним смириться как с чем-то гораздо более сильным меня самого.