На крыльях любви - [34]

— Вы не должны так говорить! — воскликнула Аманда. — Вы все еще молоды. Перед вами вся жизнь.

— Да какая это жизнь? — отмахнулась леди Стендон. — Прозябать с ворчливой старой свекровью, которой уже под восемьдесят. Утешать бедняков, живущих в нашем поместье, и все время помнить о том, что мое имя — имя этого человека — порядочным людям и произносить-то противно. Вы думаете, у меня есть друзья? Конечно нет! Люди, с которыми я хотела бы общаться, стороной обходят мой дом, а те, кого он развлекал на широкую ногу, ни разу, с тех пор как он умер, ко мне не зашли, даже если бы я этого и хотела. — Она вытерла слезы и горько добавила: — Когда-то мне хотелось иметь детей. Но теперь я даже рада, что нет никого, кому можно было бы передать титул. Семья прекратит свое существование, и когда-нибудь люди забудут это имя.

— Как мне вас жаль, — ласково произнесла Аманда. — И как бы хотелось помочь вам.

— Никто не в силах мне помочь, — ответила леди Стендон. — Не затем я все это вам рассказываю. Просто хочу, чтобы вы знали — мой муж и мой брат были большими друзьями.

Глаза их встретились. Аманда, пошатываясь, встала.

— Спасибо, что предостерегли меня, — бесстрастно проговорила она, — но все равно придется выйти за него замуж. — Говоря это, она почувствовала, как холодок пробежал по спине, руки задрожали, и быстро добавила: — Пожалуйста, расскажите о человеке, которого вы любили. Как лорду Ревенскару удалось отослать его?

— Капитан Грэхем Монро был королевским мушкетером, — ровным голосом начала леди Стендон, — а у Хьюго были там влиятельные друзья. И они отправили батальон, в котором служил Грэхем, за границу. Хьюго не позволил нам даже попрощаться друг с другом. Он встретился с ним, сказал, что я выхожу замуж за графа Стендона, и забрал все письма — те, что я писала Грэхему, а он мне. — Она закрыла лицо руками. — Только спустя некоторое время я узнала об этом от моей горничной. Не могу передать вам, какие муки я испытала: все ждала, ждала писем, а их все нет и нет. А когда узнала правду, было слишком поздно — свадьба состоялась и ничего нельзя было уже изменить.

— И вы никогда не пытались выяснить, где он?

— Каким образом? Да мне и стыдно бы было, если бы он узнал, какой жизнью я вынуждена жить.

— Но почему ваш брат поступил столь жестоко? Неужели он вас совсем не любит?

— Хьюго всегда любил только самого себя. Его друг возжелал меня. Я и сейчас помню, какими глазами смотрел на меня лорд Стендон, когда впервые увидел. Это произошло в замке. Я как раз спустилась вниз встретить друзей Хьюго, которые приехали из Лондона. Если бы хоть кто-нибудь меня предупредил. Я убежала бы, спряталась в спальне и, сославшись на болезнь, отказалась бы выйти. Но, вероятно, и тогда ничего бы уже нельзя было изменить.

Леди Стендон опять закрыла лицо руками.

— Но теперь-то вы свободны! — воскликнула Аманда.

— Мне кажется, Грэхем умер, — сказала леди Стендон, внезапно голос ее обрел силу. — А если даже и нет, неужели вы думаете, что мне будет приятно, если он увидит меня такой? Он, наверное, женат, хотя мне невыносима сама мысль об этом. Нет, я не хочу воскрешать прошлое.

Она встала из-за туалетного столика. Вошла экономка и сказала, что из магазина на Бонд-стрит прибыли коробки:

— Кое-что для вас, миледи, остальное для мисс Берк.

— И это еще не все, — устало заметила леди Стендон. — Принесите их сюда, миссис Хевит. Его сиятельство не желает, чтобы я носила траур.

— Вот и хорошо, мисс Шарлотта… я хотела сказать миледи, — поправилась миссис Хевит. — Траур всегда действует угнетающе не только на тех, кто его носит, но и на тех, кто на него смотрит.

— Вот видите, Аманда, нам нужно веселиться, — горько усмехнулась леди Стендон.

Аманда пошла к себе. Платья лежали на кровати. Она с благоговением взглянула на них и подумала, что сказала бы Генриетта при виде такого великолепия. И при одной мысли о сестре Аманда почувствовала тоску по дому. Она живо представила себе, как родители сидят в гостиной и читают, как наверху, в спальне, весело щебечут дети.

Она подошла к окну, обращенному в сад. Тюльпаны покачивались под ласковым весенним ветерком, на деревьях уже появились молодые листочки, воздух был напоен ароматом лилий.

— Я хочу домой.

Аманда произнесла эти слова вслух, но тут же поймала себя на том, что это не совсем так. Больше всего она хочет видеть Питера. Человека, которого встречала всего несколько раз, но который так много уже значил в ее жизни. Это было странно, нелепо, хотя любовь есть любовь.

— Пора одеваться, мисс, — послышался за спиной почтительный голос. — Скоро ужин, а потом вы с ее сиятельством поедете в Карлтон-хаус. Вы увидите принца, мисс, и познакомитесь со многими знаменитыми людьми Лондона. Вам нужно хорошо выглядеть.

— Иду, — глубоко вздохнув, сказала Аманда.

И вдруг вспомнила, как бежала по саду к храму, как Питер ждал ее там. Она бы с радостью променяла грандиозный сегодняшний вечер на самый обыкновенный вчерашний.

Однако, одевшись и взглянув на себя в зеркало, Аманда восхищенно замерла. Она выбрала из всего великолепия купленных нарядов белое атласное платье, украшенное крошечным букетиком незабудок. На голову надела венок тоже из незабудок — он поразительно смотрелся на ее белокурых волосах, на ноги — белые шелковые туфельки с бриллиантовыми застежками.