На круги своя - [6]

Сломя голову, не одеваясь, я выскочила из дому.

— Дан! — выдохнула я, вбежав в обменный пункт.

Оба кассира были на месте.

— Что такое? Я вам поменял потертую бумажку, как вы просили, — резко ответил он, предупреждая мои претензии.

— Поменял, поменял. Но я же забыла сотку на вашем столе. Дан, я точно знаю, что забыла ее здесь. Отдайте, — я постучала ногтем по столику.

— Что-о? Ану, вали отсюда, тетя! Видал? — угрожающе спросил мой собеседник у подельщика.

— Она могла от ветра упасть на пол. Посмотрите, пожалуйста, — еще на что-то надеясь, просила я.

— От какого еще ветра?

Я замялась, мне не хотелось напоминать ему о резких, воровских движениях, когда он выхватил  из моих рук потертую банкноту.

— В это время Славик как раз выходил на улицу, — попробовала я объяснить исчезновение купюры возможным сквозняком.

Как по команде оба кассира наклонились, и какое-то время всматривались в темноту под столами.

— Нету там ничего. Иди, говорят тебе, отсюда! Видали мы тут таких, — снова при­крикнул на меня Дан.

Я не уходила.

— Зачем вы так, вы же меня знаете. Разве я похожа на мошенницу? Дан, это для меня очень большая сумма, поверьте. Отдайте, прошу вас.

— Женщина, идите домой и ищите там свою «большую сумму», — он вновь перешел на «вы», затем поднялся и вышел из своей каморки. Он готов был вытолкать меня силой. Не допускать же до этого! Но и отступать я не могла.

— Хорошо, я к концу дня вернусь. Может, при подведении итогов у вас проявится лишняя сотня.

— Конечно, подходите, — смилостивился Дан.

Дома я заново перерыла сумочку, перебрала каждую бумажку, каждую записку. Тщетно.

В уставшем, измученном сознании прокручивалась пленка сегодняшних событий, снова и снова возникали лица кассиров обменного пункта. Я подумала, что пер­вая полсотенная купюра была фальшивой. На ней, видимо, «прокололся» Славик, с кем не бывает. И он же пытался сбыть ее мне. Моя возня с этой купюрой действовала ему на нервы и он, не выдержав, бросил свою затею и вышел на улицу. Понятно, что Дан был не просто мрачен, а зол на Сла­вика, ведь они поровну делили ответственность. Хоть для них это была не бог весть какая сумма, однако повод для мрачности имелся. Видимо, чтобы досадить Славику, лишний раз проучить его, показать, что влипнуть в неприятности легко, а выпутываться — стоит усилий, Дан без возражения заменил мне купюру. А за­бытые мною или свалившиеся на пол сто долларов забрал себе с полным убеждением, что судьба послала ему заслуженную удачу.

Я представила, как подбирается сейчас Славик к Дану, чтобы разделить добычу пополам и покрыть убыток, случившийся из-за покупки фальшивой банкноты, с каким напором доказывает, что если бы он не стал меня отвлекать своими перемещениями, то я бы не забыла деньги на столе. Выходит, он и себя выручил, покрывая убытки, и Дану дал возможность поиметь лишних пятьдесят долларов. Да, теперь они будут дер­жаться дружно.

И все же под вечер я снова пошла к ним. Теперь там сидело еще трое мордастых парней, которых я раньше не видела. У меня хватило мужества поздороваться с ними.

— Я пришла, как мы договаривались, — обратилась к кассирам.

— Не «мы договаривались», а вы нас просто осчастливливаете своими посещениями, — поправили меня.

— Неважно, пусть будет так. И все же, есть для меня новости?

Мне навстречу поднялся один из троих мордоворотов.

— Это та тетя, которая целый день терроризирует вас? — глядя на меня, обратился он к кассирам.

Присутствующие переглянулись: Дан полоснул меня боко­вым зрением, коротко кивнул и сдвинул плечом; Славик, мазнув по подельникам взглядом, распахнуто уставился на меня. Как чует зверь, попавший в западню, где-то существующую спасительную щель, так и я почувствовала в Славике сопере­живание, сопоиск приемлемого выхода из положения. Надвинувшиеся, уничтожающие меня глаза остальных парней стали не так страшны.

— Матушка, сегодня никто никому ничего не возвращает. Запомни! И не обижай лю­дей, — произнес один из троих чужаков, четко расставляя логические ударения.

— Возвращают, — отважно пролепетала я. — Можно за вознаграждение. Если уж вы решили исправлять людские недостатки, то за рассеян­ность меня достаточно наказать половиной потерянной суммы, а вам будет достаточно второй половины. Вознаграждение за бдительность, — уточнила я. — Вот это и было бы в духе времени.

Однако я уже понимала бесполезность дальнейших переговоров. Мордастые на­чали меня окружать, играя под «кожанками» натренированными мышцами. Славик все смотрел на меня, и под его взглядом я неторопливо положила пустой кошелек на стол.

— Да, для вас это не приобретение. Вы просто куражитесь от избытка наглости. Но вам это отольется, попомните мое слово.

Я повернулась и направилась к выходу. Меня настиг звук коротких реплик, кото­рыми перекинулись мои обидчики и которые я разобрать не смогла, а затем голос Сла­вика, обращенный ко мне:

— Женщина, вы забыли кошелек.

Я намеренно ускорила шаг и вышла на улицу, ибо только так могла выманить Сла­вика за собой, который уже был заодно со мной и за меня — бессознательно, инстинктивно, по здоровой природе чудом сохранившегося в нем инстинкта защищать слабого. Принимая из его рук пустой кошелек, спросила: