На круги своя - [60]

— И в чем же? — Я уже была рада, что скайл принял мой вопрос на свой счет.

— В недооценке влияния тех, кто находится рядом с ними. — Заметив мое недоумение, спросил: — А вы разве не обратили внимания на реакцию тарса?

Еще одна уступка вбитым в него принципам. Джастин признал возможным для себя принятый у нас стиль общения.

С одной стороны это хорошо… для меня, с другой — накладывало дополнительные обязательства. Он становился «моим», если придется возвращаться к другим, это добавит ему сложности. Скайл… Про инерцию он сказал не зря.

— Ты о злости?

Джастин качнул головой:

— О страхе.

— О страхе? — переспросила я, пытаясь сообразить, что именно он имел в виду.

— Он боится, что вы не справитесь. Как если бы положил на кон все, что у него было… — Я уже хотела возразить, но Джастин продолжил: — Когда он говорил про мистику, он имел в виду именно тарсов. У них и самаринян общее прошлое, благодаря которому они настолько похожи, что возникшие различия не просто удивляют, а, скорее, поражают. Десять тысяч лет и разный путь привели к неожиданному результату.

— Считаешь, что первыми отреагируют именно они?

Тот посмотрел на меня с интересом, но сказать ничего не успел.

— Капитан, их последний вариант — разобрать меня на эктоны.

— Держись, — усмехнулась я, — они просто тренируют твою выдержку.

— А если…

— У тебя есть единственный выход, — «подбодрила» я Дальнира, — выдать им еще более сумасшедшую идею. Они тут же забудут про твои эктоны. Хотя, — я сделала вид, что задумалась, протянула, словно не могла определиться, — может, они и правы.

— Капитан! — в возгласе ИР было напополам обиды и ужаса.

Веди я дневник, записала бы: «Галактика Изумрудная, шестые сутки полета. Бедлам набирает обороты, хватило бы топлива и косности мышления у домонов, чтобы мы могли претворить в жизнь хотя бы десятую часть из того, что уже придумано». А потом добавила: «Ради вас, ребята!»

Но дневник я не вела. Возможно, зря…

— Поздно, Дальнир, — зловеще прошептала я, вызвав смешок даже у довольно бесстрастного скайла. Решив закрепить эффект, добавила: — Обратного пути нет.

И только когда произнесла, поняла, что касалась эта фраза не только его, но и меня. Обратного пути не было…

— На какой карте играешь? — поинтересовалась я у Джастина, чтобы повисшая вдруг тишина не казалась столь напряженной. Думать беседа не мешала, скорее, помогала находить новые нити, связывающие события далекого прошлого и настоящее.

— Империя, Друг Черного.

И кто тут говорил про новые нити?!

— И как? — Внутренне я даже не дернулась.

— Сложный персонаж, — не догадываясь, что значат для меня его слова, отозвался Джастин. — Вроде и не из ключевых, хоть и близок к ним, но требует особого подхода. Нельзя хитрить и лгать и… нельзя не хитрить и лгать.

— Это входит в программу вашего обучения?

Догадка была неожиданной и… не сказать, что очень приятной. Игру в хатч изучали лишь будущие каниры или… подопечные Аршана.

Кажется, мое открытие не прошло мимо него.

Он поднялся… резко, но грациозно. Подошел ко мне, опустился на одно колено рядом с пилот-ложементом, но головы не склонил, смотрел прямо и твердо.

— Госпожа капитан, мы не выбираем место службы, но свою преданность отдаем лишь тому, кто ее достоин.

— Нет, Джастин! — подскочила я, забыв даже о Тимке. Хорошо, что тот оказался быстрее и спрыгнул сам. — Нет!

— Госпожа капитан, — разделявшее кресло скайла не смутило, — ваш приказ уже ничего не изменит. Я освобожден от клятв и…

— Таши, — не дал ему закончить голос Костаса, — мы тут кое с чем наконец-то разобрались. Тебе понравится.

Я выскочила из командного только и успев, что приказать Сумарокову немедленно занять мое место.

Клятва свободного скайла не накладывала обязательств, но… моей совести пока что хватало и Искандера, отношения с которым влетели в тупик и никак не могли из него выбраться.

Глава 12

— Капитан, мы выберемся?

Тарас тут же поднялся со своей лежанки, подошел к Дюше, подавшему голос впервые за последние двое суток. Да и вставал тот лишь для того, чтобы поковыряться в тарелке, когда приносили еду, или дойти… едва передвигая ноги, до гигиенического отсека.

Нет, их не били, не истязали, лишь допрашивали, но и это было в первые дни… заточения. Да и допросом назвать те беседы трудно — обошлось без особых угроз. Вот только… равнодушие иногда наносило более страшные раны, чем кулак. Равнодушие и отсутствие надежды.

— Ты сомневаешься? — Он смотрел на техника чуть иронично, но с едва заметным укором. Как сделала бы и Таши, доведись ей оказаться в подобной ситуации.

Решение белокурой бестии отправить его в… тыл врага, ангел считал не просто правильным, а единственно верным. Еще помнил, как даже они, привыкшие никому и ничему не верить, исключили Ивара из списка врагов лишь на основании того, что сами спровадили того в прерванный прокол. Чем это закончилось, он тоже не забыл. Так что… считаться погибшим было выгодно. А когда одновременно и в плену и на свободе — вдвойне.

Во всем это было лишь одно, но большое «но». В отличие от Таши, нянчится с другими он не умел.

С Хорсом особых проблем не возникло. Это на корабле приамец еще тушевался, да затихал при виде настоящей Таши, здесь же вел себя спокойно и уверенно — сразу видно, и сам постарше, и мозги иначе устроены. Планшеты у них не отобрали, лишь заблокировали возможности связи, так тот практически не отрывался от дисплея, если только когда спал. Что делал — не поймешь, но выражение лица время от времени становилось таким же, как и у Костаса в те моменты, когда в его голову приходила очередная пакость.