На краю пропасти. Китайская шаль - [8]

Глава 7

– Почему Дейл на ней женился? – вырвалось у Лайл, сгоравшей от любопытства. Крохотный портрет Лидии висел в конце длинной галереи. Хмурая бледная женщина в скучном блеклом платье. Почему он на ней женился? Красавчик Дейл!

Лайл жадно всматривалась в Рейфа.

– Не догадываешься? Ей повезло перехватить Дейла на распутье – после того как Алисия дала ему отставку и вышла за Роуленда.

Лайл пронзила дрожь. Неужели? Она выпрямилась, пальцы онемели от холодного камня.

Рейф рассмеялся.

– Ты не знала? Какой же Дейл болван! Если когда-нибудь – не дай Бог! – я женюсь, то весь медовый месяц посвящу рассказам о своих былых похождениях. Люди обожают рассказывать о себе, и я так утомлю свою жену, что до конца жизни ей и в голову не придет расспрашивать меня о прошлых романах. Разве не умно я придумал? Список Дейла подлиннее: он старше меня на два года, и девушки всегда вешались ему на шею. Хотя я гораздо привлекательнее, не находишь? Бессердечный Дейл порой и не замечал страданий своих жертв. Он не рассказывал про австралийскую вдовушку, запустившую кувшином ему в голову? Нет? Пикантная история…

– Не болтай глупости, – поморщилась Лайл, овладевшая собой.

– Она же не моя вдова! Я от таких р-р-р-роковых кр-р-расоток держусь подальше. – Рейф принял трагическую позу.

Однако Лайл не поддержала шутки.

– Расскажи о Лидии, о том несчастном случае. Я боюсь спросить Дейла; болтают разное, и порой я чувствую себя полной дурой.

– Говоришь, болтают? – усмехнулся Рейф. – И будут болтать, всем рот не заткнешь. Куда дальновиднее изображать недалекую новобрачную.

– Перестань, Рейф!

– Весьма разумная линия поведения, и большого ума не требует. А знаешь, детка, в тебе и впрямь много невинности: «Ах, не троньте меня, я бедная заблудшая овечка!» Лучшее оружие против злых языков. Так что советую тебе придерживаться этой линии.

– Рейф, перестань молоть чепуху и расскажи мне обо всем.

– О чем именно?

Лайл в волнении сжала руки.

– О несчастном случае с Лидией.

– Детка, тут не о чем рассказывать, – серьезно ответил Рейф.

– Я хочу знать подробности. Кто стоял рядом, сколько вас было?

– Целая компания, но толком никто ничего не знает. Сплошные вопросы без ответов. – Рейф пожал плечами. – Не стоит расспрашивать об этом Дейла.

– Я и не собираюсь! – возмутилась Лайл. – Я спросила тебя! А ты только и знаешь, что дурачиться и увиливать от ответа. Но я не отступлюсь.

– Ах какой напор! – проворковал Рейф. – Говори же, невинное дитя, что хочешь знать?

– Кто там был? Что за компания?

– Дейл, Лидия, Алисия, Роуленд Стейн, пара по фамилии Мэллем и я. Лидия умерла. Роуленд и Мэллем тоже скончались. Остаются Дейл, Алисия, вдова Мэллема и я. Не хочешь посекретничать с Алисией? Она это любит.

– Предпочитаю услышать историю от тебя.

Рейф нелепо взмахнул рукой.

– Но я уже все сказал! Лидия упала с обрыва и убилась насмерть.

– Насмерть, – дрожащим голосом повторила Лайл. – Она занималась скалолазанием?

– Лидия? Скалолазанием? Нет! Присяжные отправили бы на виселицу негодяя, заставившего Лидию лазать по скалам. Мы не спускали с нее глаз, даже когда она карабкалась на холм размером с муравейник, и поклялись страшной клятвой не позволять ей сходить с тропы.

– Как же она умудрилась разбиться?

– Упала с тропы, – просто ответил Рейф.

Лайл не отрывала он него глаз. Одно слово рвалось наружу, застревая в горле.

– Как?

– Непонятно. Компания разбрелась кто куда, и никто не видел, как именно она оступилась. Тропа там широкая и извилистая – сверху гора, снизу обрыв, кругом цветы. Дамы собирали букеты. Возможно, Лидия потянулась за цветком и потеряла равновесие. Закружилась голова, поскользнулась? Все слышали крик. Когда я прибежал на место трагедии, Дейл стоял над обрывом, Алисия рыдала в стороне, а Мэллемы спешили назад по тропе. – Рейф снова вздрогнул. – Теперь ты знаешь все. А не вдова ли Мэллема вчера на тебя насела? Дейл обмолвился, что Мэриан Крейн ее тоже пригласила. – Он язвительно рассмеялся. – Наверное, поэтому Дейл и придумывал себе срочное дело в Бирмингеме.

– О чем ты, Рейф?

– Ты же ее видела.

– Нет, только слышала! Нас разделяла живая изгородь. Она говорила ужасные вещи про Дейла.

– Ничуть не удивлен. А голос у нее такой, словно оса жужжит в бочонке с патокой, – протяжный, язвительный.

Сравнение было настолько точным, что Лайл едва не улыбнулась.

– А ты не так прост, Рейф.

– Неужто ты во мне сомневалась? «Будь добродетельна, а ум оставь другим»[4]. Весьма подходящая к случаю цитата, не находишь?

Лайл похолодела, вспомнив попутчицу, которая цитировала Теннисона, – мисс Мод Сильвер, частные расследования.

– На твоем месте, – заметил Рейф, – я не стал бы расстраиваться из-за Эйми Мэллем. Вот тебе еще одна подходящая к случаю цитата: «Ад не вместит всю отвергнутой женщины злобу»[5]. Она вцепилась в Дейла как утопающая, а он никак не хотел взять в толк, чего ей нужно, вот она до сих пор и бесится, не может ему простить.

Рейф помог Лайл спрыгнуть со стены.

– Пошли домой, холодает. Дейл решит, что я тебя украл.

Они вошли в огромный квадратный холл, особенно нелюбимый Лайл. В середине восемнадцатого века владелец особняка, вернувшись из европейского вояжа, превратил прелестный елизаветинский холл с дубовыми лестницами и теплыми светлыми панелями в вычурный склеп с ледяным мраморным полом и заставил его хмурыми неприветливыми статуями. Черно-белые ступени поднимались к площадке, где стояла устрашающего вида скульптурная группа «Актеон, терзаемый гончими». Дальше ступени расходились, ведя на галереи, которые тянулись вдоль трех стен. Здесь статуй было еще больше: безголовая Медуза, Нерон, Лаокоон, умирающий гладиатор. Судя по всему, в интерьере отразилась болезненная тяга мистера Огастеса Джернинхема ко всему макабрическому.