На краю Отонаби - [8]

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Люси Наду.

– Наду? Это по-французски?

– Может, и по-французски, но я чистокровная оджибве, – гордо сказала Люси.

– Вот и хорошо. А можно портрет, наконец, посмотреть?

– Вот только имя подпишу.

Она быстро написала что-то углем, сняла рисунок с этюдника и показала мальчикам.

Майк весело расхохотался, глядя на портрет приятеля.

– Неужели я и вправду такой? – в притворном ужасе спросил Уилсон.

– Ну, это же карикатура, преувеличение, – объяснила Люси.

Майк видел, как она подчеркнула скованность движений Уилсона, даже немножко преувеличила, но при этом схватила самую суть характера приятеля.

– Ну ты даешь! Как это у тебя так здорово получается?

– Выделяешь пару важных черт и вроде как раздуваешь больше, чем оно есть. Не то чтобы я про это думала. Просто само получается.

Люси протянула рисунок Уилсону.

– Не обиделся?

– Нет, конечно. Даже смешно получилось.

– Рада, что у тебя есть чувство юмора. – Она повернулась к Майку. – Твоя очередь.

Майк скорчил смешную физиономию.

– Даже не знаю, стоит ли?

– Не бойся, просто замри на минутку.

Люси прикрепила к этюднику чистый лист бумаги и начала стремительно рисовать.

– Ты ужасно быстрая, – с восторгом произнес Уилсон.

Люси кивнула, не переставая работать.

– Для карикатуриста это полезно.

Майк изо всех сил старался не превратиться в статую, как Уилсон, и очень обрадовался, когда девочка сказала:

– Всё, можешь расслабиться.

Ему страшно хотелось увидеть, во что превратила его Люси, тем более что девочка смотрела на него с нескрываемым лукавством.

– Готов? – спросила она.

– На всё готов.

Она повернула рисунок, и на этот раз громко рассмеялся Уилсон.

Люси особенно подчеркнула веснушки Майка и его лохматую шевелюру. Хотя шарж снова был дружеский, девочке удалось ухватить главное.

Майк поднял руки – мол, сдаюсь.

– Ну точно, вылитый я.

– Мне нравится, когда у модели всё в порядке с чувством юмора, – сказала Люси.

– Модели! Ты небось весь жаргон художников знаешь.

– Конечно. Хочешь быть художником, учись разговаривать как художник.

– У тебя настоящий талант, – признал Уилсон.

– Спасибо.

– Пойдешь в художественное училище после школы?

Майку стало немного неловко за друга – неужели он совсем ничего не соображает, раз задал такой дурацкий вопрос? Живет в своем мире богатых и привилегированных и совсем ничего не знает о том, что творится вокруг. Майк был знаком со многими индейцами, которые всю жизнь провели в резервации. Они охотятся, ловят рыбу и еле-еле сводят концы с концами. Думать, что Люси сможет учиться рисованию, – значит совершенно не знать жизни.

– Да, я собираюсь пойти в колледж, – ответила Люси. – Одна из моих учительниц готова дать мне рекомендацию.

– Да? – Майк с трудом скрыл свое изумление.

– Она тоже говорит, что у меня настоящий талант. Но чтобы получить стипендию, нужно хорошее портфолио.

– А что такое портфолио?

– Собрание работ художника, – объяснил Уилсон.

– Вот этим я и занимаюсь всё лето. Собираю лекарственные травы, но всё время ношу с собой рисовальные принадлежности, чтобы каждый день делать наброски. Мечтаю за лето исследовать как можно больше всего вокруг, поэтому каждый день отправляюсь в новое место.

– Здорово придумано, – сказал Майк.

– Ага, – согласился Уилсон. – А может… ладно, неважно.

– Что?

– Может, будем исследовать вместе? Будем каждое утро отправляться на поиски приключений в новое место.

Люси ответила не сразу, и Майк заметил, как смутился Уилсон.

– Конечно, вовсе не обязательно, может, тебе с нами неинтересно… – Он даже немножко заикался. – Я не хотел навязываться… Я просто…

– Я совсем не против. Вместе веселее. Но вашим родителям не понравится, что вы общаетесь с кем-то из резервации.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы дружить с индейцами, – сказал Майк.

– Я тоже. Я горжусь своим племенем. Но многие на нас смотрят свысока.

– Ну, не я, – ответил Майк.

– И не я, – кивнул Уилсон.

По правде говоря, Майк знал, что у отца их планы восторга не вызовут. Отец был человеком справедливым и честным, но довольно старорежимным, так что, скорее всего, он скажет: пусть индейцы занимаются своими делами, а мы своими. Так что лучше бы его не спрашивать…

– Мне вот что пришло в голову, – начал Майк. – А что если взрослым не докладывать? Пусть у нас будет тайное общество. Если никто не узнает, неважно, кто что подумает.

Майк хитро подмигнул Люси.

– Что скажешь?

– По мне, так только лучше, – улыбнулась она в ответ.

– А как мы будем зваться? – спросил Уилсон.

– Люси, Майк и Уилсон, – ответила Люси.

Уилсон посмеялся вместе с остальными, но продолжал настаивать:

– Сами подумайте, тайных обществ без названия не бывает.

– Гимудад. Клуб «Гимудад», – предложила Люси.

– А что такое «гимудад»? – спросил Уилсон.

– Это значит «секрет» на языке оджибве.

– Гениально! – восхитился Майк.

Люси вопросительно глянула на Уилсона.

– Мне очень нравится, – ответил тот.

– Договорились! Клуб «Гимудад». А для краткости – Гим-клуб, – сказал Майк. – По рукам.

Он протянул правую руку Люси, а левую Уилсону, те тоже взяли друг друга за руки, образовав тесный кружок. Немножко глупо, зато смешно. Все трое расхохотались и крепко пожали друг другу руки.