На краю могилы - [35]

Мы пришли не ради запретных игр. Даже после объявления войны между очень могущественными неумершими я не могла отказаться от работы. Потерпев фиаско с Белиндой, Дон не нашел новую наживку. А из этого бара, согласно донесениям, стали пропадать люди. Так что мне пришлось вернуться на прежнюю роль. Даже дочь Клеопатры, которой стукнуло две тысячи лет, не могла повлиять на мою решимость.

Мысль, что люди, память о которых сохранилась на века или даже на тысячелетия после смерти, производили сильное впечатление и на современников, не укладывалась в моей голове. По-моему, неудивительно, что некоторые исторические знаменитости или их отпрыски вроде Патры впоследствии переродились в вампиров и вурдалаков. Но Менчерес не только превратил Патру в вампира — спустя несколько лет он женился на ней. Учитывая обычаи неумерших, союз был заключен с удивительной поспешностью. И что еще хуже, Менчерес отказывался убить свою жену, хотя не жил с ней. Зато у нее на этот счет, видимо, не имелось никаких сомнений.

Чтобы не выделяться среди завсегдатаев бара, мне пришлось потрудиться над своим обликом. В волосах появились широкие черные пряди, а при взгляде на костюм можно было подумать, что я одновременно снимаюсь в «Последнем танго в Париже» и в «Американских мотоциклах». Спереди мое тело прикрывали два кружка из черной кожи, которые скреплялись на груди тонкими серебряными цепочками. Черные кожаные шорты доходили до половины ягодиц, а с талии, имитируя юбку, свисало множество цепей. Черные чулки доходили до бедер и заканчивались кожаными подвязками с серебряными шипами. Завершали наряд кожаные туфли на высоких серебряных шпильках. Ими вполне можно было проткнуть кого-нибудь насквозь. Обилие черной туши вокруг глаз придавало мне сходство с енотом. А на пересчет всех браслетов и цепочек на руках могла уйти добрая половина вечера.

Дэйв и Тэйт оделись не менее живописно: сплошная черная кожа, цепи и хлысты. Похоже, на базе Дона имелись наряды на все случаи жизни.

При входе нас проверили на наличие оружия; цепи — не в счет. Кроме того, никто не обратил внимания на мои туфли. Самый эффективный способ припрятать оружие — поместить его на самое видное место. Никто ничего не заподозрил, и нашу троицу пропустили в зал. Пора начинать оргию!

Мы остановились, чтобы осмотреться. Даже я, повидавшая немало подобных заведений, изумленно моргнула. Люди водили своих партнеров, держа их за ошейники, словно псов. У каждого второго имелся хлыст. Я почувствовала себя здесь почти не к месту. Прямо перед нами разгорелся семейный конфликт: мужчина так сильно ударил по лицу свою спутницу, что у нее на губах выступила кровь. Инстинктивное желание помочь улетучилось, когда женщина застонала от удовольствия и просила приласкать еще раз.

А чего я ожидала? Садомазохистов трудно назвать белыми и пушистыми.

Взглянув на танцевальную площадку, я едва себя не выдала. Наносимые время от времени удары можно было не считать, это почти норма. Но некоторые люди и их неумершие партнеры умудрялись вкладывать в понятие грязные танцы совершенно новое значение.

— Ого, — прошептал Тэйт, они трахаются прямо на танцплощадке.

— Я вижу, — откликнулась я с излишней резкостью.

Дэйв саркастически усмехнулся.

— Хуан заплачет, когда узнает, чего лишился, оставшись в фургоне. Будь он здесь, он бы завизжал от восторга — обязательно — и снял бы штаны.

Его слова вызвали у меня смех, и я немного расслабилась:

— Ты попал в точку. Ладно, давайте веселиться, ребята, но держите свои причиндалы в карманах. Не забывайте: мы — на работе!

Следующие полчаса мы шлялись по залу, обследуя помещение. Пока, несмотря на отвратительные непристойности, на опасность ничто не указывало.

Вскоре я ощутила присутствие силы. Аура Кости была для меня настолько привычной, что других признаков мне не требовалось. Стараясь сохранять непринужденность, я выглянула из-за плеча Дэйва и едва не ахнула.

Кости был без рубашки, и во время танца его великолепные мускулы перекатывались под белоснежной кожей. Черт побери, когда это он успел вставить в соски металлические колечки? Должно быть, серебряные — лишь этот металл не рассыпается при контакте с телом вампира, его приходится выталкивать усилием воли. Но Кости не собирался этого делать. Блестящие серебряные кольца привлекали внимание к его рельефной груди. Я только через минуту обратила внимание на его штаны и, шокированная, замерла.

— Кэт, двигайся, — прошептал Дэйв.

Я постаралась вспомнить, где нахожусь, но продолжала пялиться поверх плеча Дэйва. Штаны Кости были сделаны из соединенных вместе металлических цепочек. При каждом движении между ними мелькали полоски белой кожи, и было ясно, что, кроме этого, на Кости ничего нет. Он поймал мой взгляд, усмехнулся, немедленно провел языком по верхней губе, показывая, что пирсинг распространяется не на одни соски.

Только я представила, как это украшение будет ощущаться во рту, сквозь толпу к нему пробилась брюнетка и остановилась, едва не задохнувшись от восхищения.

— Глазам не верю! Неужели это ты? Помнишь меня? Фресно, конец восьмидесятых. Конечно, я тогда была человеком. Я тебя едва узнала с этой темной шевелюрой. Раньше ты был блондином.