На Краю - [58]

Семен смерил меня оценивающим взглядом и ответил:

— Как скажешь, воевода. — И уже мне. — Ну, пойдем, познакомишься. Ты хоть что-нибудь умеешь?

— Кое-что, — уклончиво ответил я.

— Покажешь. — И Семен, повернувшись, направился прочь со двора.

— Иди, — воевода подтолкнул меня в плечо. — Не бойся.

— Я и не боюсь, — огрызнулся я и последовал за Семеном.

Прошло еще несколько дней, прежде чем Добрыня позвал меня на разговор.

— Ну что, как успехи? — с усмешкой поинтересовался он.

Я догадывался, что обо всех моих «успехах» ему в обязательном порядке докладывают, поэтому ответил коротко:

— Помаленьку.

Если честно, у меня болело все тело. Давненько я столько не бегал, не прыгал и не упражнялся с палкой. Точнее, никогда. Ружье освоить оказалось несложно, а к лошадям я и близко не подходил, хватало и всего прочего. До оценки моих навыков рукопашного боя тоже дело пока не дошло, тем более что на этом поприще я особо не блистал, и здешние мужики могли завалить меня без всяких навыков.

— Откуда ты вообще набрал свою дружину? И зачем? — в свою очередь спросил я. — Вы же ни с кем не воюете, сам говорил.

— Не воюем, — согласился Добрыня задумчиво. — И мне иногда кажется, что зря. Дуреет молодежь. В разбойники сбегают или просто уходят из деревни. Землю пахать, дрова рубить да зверя бить рук хватает. Вот и не знают, к какому делу себя приложить. Я и решил, когда меня старостой выбрали: нужно молодым парням воинскую науку осваивать. Деревню охранять, чужаков ловить, разбойников истреблять. Так и стал воеводой.

— Ясно.

Я хотел сказать: «Появляется армия — рано или поздно появится и повод ее применить», но не стал вступать в бессмысленную дискуссию. Если Добрыня и строит далеко идущие планы, это не мое дело. Галактику ему не завоевать, а пару соседних деревень — ради бога. Кстати, не поэтому ли он так жаждет, чтобы за мной кто-то прилетел? Солдатам нужен враг, а то они еще не так одуреют.

— Но я не за этим тебя позвал, — сообщил воевода. — Ты просил кое-что для тебя выяснить.

— Да? — подобрался я.

— Я поговорил с нашим радистом, — начал рассказывать Добрыня. — В той деревне, возле которой тебя из лодки выкинули, в Сосновке, пару месяцев назад новый радист появился. Точнее, радистка. Пришла пешком, как говорят, голодная и уставшая. Сказала, что сбежала с небес, попросила убежища. Ты уже понял, что мы не всех чужаков убиваем и не всегда. Вот и ее не тронули и даже приняли в общину, как и тебя. В Сосновке на тот момент давно радиосвязи не было. Старый Мастер умер, замены не нашли, а приемник сломался. Девушка его починила и стала Мастером, как положено. Умельцев, что в радио понимают, у нас мало осталось, так что ее очень ценят и берегут пуще глаза. Из других деревень просители приезжают: приемник починить или учеников взять.

— Спасибо, — пробормотал я.

— И что ты теперь будешь делать? Поедешь туда?

— Поеду, если отпустишь.

Добрыня нравился мне все больше. С ним почти не приходилось притворяться.

— Отпущу, — кивнул он. — С одним условием.

— Каким?

— Привезешь ее сюда.

— Зачем?

— А у нас тут на днях приемник сломался.

Я в упор посмотрел на воеводу. Он усмехнулся.

— Удивлен? Это правда, но не вся. Убедиться хочу, что с твоего большого корабля, который на небе остался, никто за тобой не наблюдает.

Я задумался. В словах Добрыни был резон. Если за мной следят с крейсера или с катера, то лишь с одной целью — надеются, что я приведу их к Анне. И как только я это сделаю, они прилетят и подберут нас.

— Если за тобой наблюдают, обратно до Ключей вы не доедете, — Добрыня как будто читал мои мысли.

— Допустим, — согласился я. — Но тебе-то что до этого?

— Привезешь ее — и я буду знать, что вас пока не нашли.

— И что? Нас могут найти позже и забрать из Ключей, и ты этому не помешаешь. И ничего с них потребовать у тебя не выйдет. Моя напарница еще могла бы за меня поторговаться. Те, кто придет за нами, не торгуются. Они берут то, что им нужно.

Добрыня помолчал.

— Может быть, ты и прав, — наконец сказал он. — Но я рискну. Привези ее, а там посмотрим, что из этого выйдет. Я дам тебе лошадь и бумагу, что нам нужен Мастер. Староста Сосновки передо мной в долгу и препятствий чинить не будет.

— Не будет, говоришь? — Я разглядывал Добрыню исподлобья. Мне не нравилось то, что он замышлял. — И когда же мне ехать?

— Да как будешь готов, так и поезжай, — ответил Добрыня. — Но не тяни. Скоро ударят настоящие морозы, а наездник из тебя так себе. Эй, Андрей, поди-ка!

Уже знакомый мне молодой конопатый дружинник упражнялся во дворе с тяжелой палкой. Услышав зов, он аккуратно прислонил ее к лавке и подошел к крыльцу.

— Какого бы коня ты неопытному наезднику посоветовал?

— Из наших конюшен?

— Нет, из соседских!

— Ему, что ли? — Андрей кивнул в мою сторону. — Да он лошадь-то хоть видел?

— Издалека, — ответил я.

— Ну-у… Я б, конечно, вообще лошадь такому ездоку не доверил, но раз ты, воевода, приказываешь… Орлика бы ему отдал. Он самый спокойный.

— Добро. Да возьми сейчас Алексея да потренируй его. Справишься?

— А чего ж? — Андрей щербато улыбнулся. — И пацанов позову, пускай посмеются.

— Ничего, смех — дело доброе. А учиться ему надо. Глядишь, он еще тебя обскачет.