На красный свет - [27]
Леденеют пальцы рук, иссеченные, окровавленные.
Он двигается прямо на махину, как на врага, с которым хочет померяться силой, не сворачивая с пути.
Вот он уже у кромки махины. Странно! Вблизи она не так уж массивна: снизу она казалась более внушительной. Хотя расстояние должно было скрадывать.
В этом крылось что-то загадочное. Почему вблизи угроза казалась не такой неотвратимой?
Лешка стал приглядываться. Все в нем напряглось до предела: постигнуть тайну махины! У него было такое чувство, что вот сейчас все решится. Но он не знал как.
«Спокойнее, спокойнее! — говорил он себе. — Попробуем порассуждать: это страшно, если оно двинется. В неподвижном состоянии оно безвредно. И откуда это ощущение, что оно не двинется?»
Да, была какая-то неподвижность в желтовато-белой массе, лежащей перед ним, какое-то странное впечатление устойчивости исходило от нее. И это удивляло. На крутом склоне масса снега. Казалось бы, неминуемо она должна сползти, потом, все ускоряя движение, обрушиться на дорогу…
Лешка вдруг решается и ступает прямо на белый, с желтизной ковер махины. Под его ногой что-то трещит, медленно уползает… «Сейчас задрейфует!» Нет, нога его ощущает твердую почву.
Он нагибается, разрывает руками снег поспешно, лихорадочно… Он нюхает землю — да, под ним настоящая, смерзшаяся, в покрове прошлогодней хвои земля.
Ее запах опьяняет Лешку, наполняет его какой-то легкостью, задором. Он не чувствует боли в пальцах: может быть, обморозил?
Он идет по самой махине, беспечно тычет валенком в снег, разрывает его. Так и есть! Всюду одно и то же! Цепкие корни, толстые, узловатые. Они поймали махину в свою сеть и держат ее крепко, не выпустят. Махина в плену! Ее нечего бояться: она сама пленница.
— И-го-го-го! — кричит Лешка во всю силу легких.
«Го-го-го», — отзывается где-то вверху.
Очень просто — да, теперь это кажется простым! — снег накоплялся здесь на склоне, истыканном соснами, низкорослыми, кривыми, изуродованными дикими порывами ветра. Они своими корнями и причудливо согнутыми стволами задержали махину. Они цепко держат ее. До весны.
Ему кажется, что он всегда это знал. Знал, что проведет здесь машину без риска, без «была не была».
Вдруг он спохватывается, что Ксения там, у подножия, одна в машине… Он начинает обратный путь прямо под махиной. Он прыгает по склону, как гуран, падает, подымается…
Где же он оставил свой полушубок? Да вот он, уже покрытый снегом, висит, как странный, огромный, лист на кусте.
Лешка хватает его в охапку и крупными прыжками достигает машины.
Ксения сидит, откинувшись на спинку. Глаза закрыты, лицо очень бледно. Неужели поняла? Ни черта не поняла.
— Что это вы скачете, как козел по горам? — капризно спрашивает она.
Нашла время капризничать!
— Для разминки, — отвечает он.
Она, конечно, считает его форменным психом.
Лешке жарко, он сидит в одной телогрейке. Руки, лежащие на баранке, отдыхают и даже не ощущают холода. Мокрые рукавицы, в клочья изорванные, окровавленные, валяются на сиденье.
Через час они выехали на бугристую от тарбаганьих нор аланорскую степь.
— «На тысячах нор стоит Аланор…» — замурлыкал Лешка.
4
Шахтерский поселок Аланор разбросан, словно горсть орехов на шершавой ладони степи. Пункт медицинской помощи — в центре поселка. Едва подходит машина, из двери выскакивают сразу трое. С восклицаниями: «Наконец-то!», «Ну, теперь все хорошо!» — и всякими такими, на Лешкин взгляд, ненужными и уж во всяком случае преждевременными изъявлениями чувств, три женщины в белых халатах высаживают Ксению из машины. На Лешку никто не обращает внимания. Впрочем, одна из женщин тотчас поворачивается и бросает Лешке:
— Товарищ водитель, у нас здесь теплый гараж, вон под красной крышей. Ставьте машину и приходите к нам обедать!
Очень надо! Что теплый гараж — за это спасибо. «Газик» намерзся, словно человек!
В гараже жаром пышет от железной печки. В дежурке три шофера забивают козла.
Двое местных. Третий приезжий. Это маленький ушлый паренек из управления. Паренька зовут Вася, он то и дело чертыхается: проигрывает.
Игроки кричат Лешке, чтобы подождал — забьют и пойдем в столовую!
— Я не голоден, — говорит Лешка. Он действительно не чувствует голода. Все в нем как-то размякло, растаяло, ему хочется спать.
— Рыба, — говорит черный, цыгановатый крепыш и стучит камнем по столу.
— Ты как, на повороте проскочил? Или уже отсыпалось? — спрашивает Вася и осторожно подставляет камень.
— И проскакивать нечего. Снеговину там корнями держит — до весны не поползет, а весной водой сбежит.
— Ну да? — с сомнением говорит Вася и радостно объявляет: — Кончил!
— Как же так? — спрашивает цыгановатый. — Тут Васька трепался: нет проезду, загорать будем… Еле, мол, проскочил. На риск!
— Ничего не трепался. — Лешка берет Васю под защиту. — Снизу оно так и выглядит…
— Снизу? — удивляется Вася. — Неужели наверх смотал?
— А чего делать было? Врачиху вез.
— Вот это да! — Все смотрят на Лешку.
— Что вы на меня, как на чумного, уставились?
Теперь Лешке и самому не верится, что это он карабкался в такой сумасшедший ветер по отвесному склону навстречу махине, ожидая, что вот-вот она сметет его, как пылинку.
В апрельскую ночь 1906 года из арестного дома в Москве бежали тринадцать политических. Среди них был бывший руководитель забайкальских искровцев. Еще многие годы он будет скрываться от царских ищеек, жить по чужим паспортам.События в книге «Ранний свет зимою» (прежнее ее название — «Путь сибирский дальний») предшествуют всему этому. Книга рассказывает о времени, когда борьба только начиналась. Это повесть о том, как рабочие Сибири готовились к вооруженному выступлению, о юности и опасной подпольной работе одного из старейших деятелей большевистской партии — Емельяна Ярославского.
Широкому читателю известны романы Ирины Гуро: «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Песочные часы» и другие. Многие из них переиздавались, переводились в союзных республиках и за рубежом. Книга «Дорога на Рюбецаль» отмечена литературной премией имени Николая Островского.В серии «Пламенные революционеры» издана повесть Ирины Гуро «Ольховая аллея» о Кларе Цеткин, хорошо встреченная читателями и прессой.Анатолий Андреев — переводчик и публицист, автор статей по современным политическим проблемам, а также переводов художественной прозы и публицистики с украинского, белорусского, польского и немецкого языков.Книга Ирины Гуро и Анатолия Андреева «Горизонты» посвящена известному деятелю КПСС Станиславу Викентьевичу Косиору.
Ирина Гуро, лауреат литературной премии им. Николая Островского, известна как автор романов «Дорога на Рюбецаль», «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Ольховая аллея», многих повестей и рассказов. Книги Ирины Гуро издавались на языках народов СССР и за рубежом.В новом романе «Песочные часы» писательница остается верна интернациональной теме. Она рассказывает о борьбе немецких антифашистов в годы войны. В центре повествования — сложная судьба юноши Рудольфа Шерера, скрывающегося под именем Вальтера Занга, одного из бойцов невидимого фронта Сопротивления.Рабочие и бюргеры, правители третьего рейха и его «теоретики», мелкие лавочники, солдаты и полицейские, — такова широкая «периферия» романа.
Роман Ирины Гуро повествует о пролетарском восстании в Забайкалье в 1905 году.
Повесть о Кларе Цеткин — выдающейся революционерке, пионере международного пролетарского движения, одной из основателей Коммунистической партии Германии.
Роман посвящен комсомолу, молодежи 20—30-х годов. Героиня романа комсомолка Тая Смолокурова избрала нелегкую профессию — стала работником следственных органов. Множество сложных проблем, запутанных дел заставляет ее с огромной мерой ответственности относиться к выбранному ею делу.
Заканчивается первый класс, завтра летние каникулы. Но Тае не до веселья, и даже любимый торт «Птичье молоко» не радует – ведь она его не заслужила. Не потому, что дневник, полный стройных и гордых пятёрок, портит одноногая четвёрка по математике. И не потому, что обидела двоюродного брата (он вообще первый начал, только ему всё сходит с рук!). А потому… нет, Тае даже рассказать стыдно, что она натворила! Но за три месяца столько может произойти – вдруг к осени всё как-нибудь решится само собой? Впереди у Таи целое лето в деревне, с дедушкиными самоделками и бабушкиными пирожками, со старыми и новыми друзьями, тайна заброшенного дома, детективное расследование, непростой выбор и первое настоящее горе.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
Дорогие ребята! Я хочу познакомить вас с мальчиком Кирюшей. Правда, некоторые из вас уже познакомились с ним несколько лет назад в книжке «Кирюшкины проделки». А вот теперь новые приключения Кирюшки. На улице. Если вы помните, Кирюша живёт со мной в одном доме и дружит с моей дочкой Катей. Совсем недавно они поспорили, кто лучше знает правила уличного движения. Кирюшка очень громко кричал: - Я, я, я! Я лучше всех знаю, как правильно вести себя на улице! Мне и правил учить никаких не надо! Я сам кого хочешь научу! О том, как Кирюша «знает» правила уличного движения, я рассказываю вам, милые ребята, в рисунках.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.