На каждом шагу стукач - [40]

Встретил я его года через три. Привёз он на конференцию одного аспиранта с докладом. Остановились, поговорили… Только о науке он не хотел распространяться. Всё больше о жизни, что у него всё окей, как он устроился, какой у него дом, дети. Даже показал фотокарточку. Два карапуза и молодая круглолицая женщина в центре вызвали по непонятной причине недавние воспоминания, ассоциации. А плосковатый профиль этой счастливой женщины мне показался почему-то знакомым.

– Я рад за тебя, – сказал я, рассматривая эту любительскую фотографию, – ты оказался настоящим джигитом. Продолжай эту тему, у тебя это хорошо получается. – После этих слов Мэлсор зарделся, и на его лице появилась радостная улыбка. Приятно наблюдать счастливые лица.

Наука и жизнь

Научно-исследовательский институт

Главная ценность нашего времени, это информация. Её отсутствие приводит к трате времени, средств, а порой и к значительным ошибкам. Однако получить необходимые в данный момент сведения не всегда удаётся простым путём. А порой просто неудобно расспрашивать или, как часто говорят, лезть человеку в душу. Мне это всегда не нравилось. А доходить ко всему своим умом часто оказывалось довольно неэффективно. Вот почему порой не самые глупые люди делают большие и малые ошибки. Что тут скажешь?

После аспирантуры я был принят на работу в НИИ. Мог бы пойти на работу в лётно-исследовательский институт, куда меня приглашали, или остаться на кафедре, в знакомой и дружелюбной атмосфере. Но я сам выбрал это место работы. А получилось это как-то полуавтоматически. Перед защитой мне нужен был официальный оппонент. Найти доктора наук, знакомого с моей тематикой, было невозможно. Да это и не столь существенно. Главное, чтобы он сам захотел этим заниматься. Вот тогда и возникла у меня мысль пригласить профессора Чернобелого. Для защиты нужно выбирать человека, весомого в науке. Борис Петрович отнёсся к этому без особого восторга, но и не возражал. Думал, очевидно, что у меня с ним уже есть какие-то контакты.

Позвонил я Чернобелому, коротко объяснил ситуацию и получил приглашение на встречу. Приехал к нему в НИИ, рассказал о диссертации, о результатах работы. Показал даже фото некоторых изображений, полученных мною. Он внимательно выслушал меня и предложил за оставшееся время к защите синтезировать телевизионную испытательную таблицу.

– Для телевидения, – сказал он, – это намного важнее, чем другие, формируемые вами изображения. Это будет вашим главным козырем, потому что на всех телецентрах страны стоят и круглосуточно «греются» ламповые монстры. – И согласился встретиться со мной для конкретного обсуждения диссертации. Естественно, с включённой в неё испытательной таблицей. Стоит ли рассказывать, что эту таблицу я начал продумывать уже по дороге домой. Сделал её на бумаге я через пару недель, а в «железе» её заканчивал уже мой последователь, Генрих Аванесов. Он, кстати, защищался несколько позже меня, и я был у него уже официальным оппонентом. После аспирантуры он был принят на работу в космическую фирму, стал доктором наук и полностью абстрагировался от земных дел. Как говорится, парил в небесах.

Телевидением в ту пору занималось много фирм. Кто-то даже не поленился и посчитал. Оказалось, что больше семидесяти по всей стране. Но это в большинстве были мелкие, не имеющие особого веса группы и кафедры при вузах. Крупных же было не больше пяти. Особой значимостью обладали те из них, в которых работали корифеи: Брауде, Катаев, Шмаков. Мне же предстояло работать в лаборатории профессора Брауде. В этом НИИ пять телевизионных лабораторий были объединены в отдел телевидения, над которыми восседал папа, так называли Чернобелого. Другие отделы нашего предприятия были более и менее крупные и весомые. И занимались разнообразной тематикой: космической связью, радиорелейной связью, антеннами и другими важными и полезными для отрасли связи вещами.

Чем занимались некоторые из них, я даже не знал, потому что это был большой секрет. И он нужен был для того, чтобы никто не узнал, насколько мы отстаём от зарубежных фирм, изоляционизм, однако… Рабочий день научных сотрудников начинался обычно с обзора опубликованных работ. Для этого использовали «Реферативный журнал», который периодически выходил и освещал различные разделы радиотехники. Нас интересовал раздел «Телевидение», и на его обзор мы обычно тратили около часа в день. Несколько лет, просматривая этот журнал, я ждал, когда начнут появляться работы моей тематики. И, когда они всё-таки появились, мне было понятно, что отдавать своё лидерство не стоит и лучше быть лидером в не самом важном направлении, чем гнаться за другими. Вот почему не хотел я менять направление своих работ и браться за всё модное и недолговечное. Не хотелось, но пришлось…

Наука и рак. Кто кого, и когда?

– Гуглин, а не хотите ли подумать над проблемой рака?

Мне показалось, что ослышался, но в комнате нас было только двое. Какое я могу иметь отношение к раку? У меня есть своя тема, притом довольно перспективная. Не всякий это пока понимает, но это пройдёт, так уже бывало. Но это был не просто вопрос любознательного человека. Это был вопрос– предложение, и исходил он из уст не кого-нибудь, а самого ГБ. Так мы иногда называли между собой профессора Гирша Вульфовича Брауде – человека, авторитет которого был абсолютно непререкаем.