На карте не значится - [8]

Переводчик сразу же вышел.

- А вы станьте за дверь! - приказал Хенке конвоирам.

Шерстнев и Хенке остались вдвоем.

- Хотите сигарету, капитан? - предложил Хенке, доставая из стола портсигар.

- Я не курю.

- Как хотите, капитан. - Хенке убрал портсигар обратно в стол. - Тогда приступим сразу к делу. Мои вопросы не будут касаться ваших секретов. Я хочу знать только одно: чем занимались ваши люди до войны?..

В ожидании ответа Хенке пристально наблюдал за лицом Шерстнева. Тот спокойно ответил:

- Я подбирал себе моряков и другими профессиями не интересовался, лейтенант.

- Оберштурмфюрер, - поправил Хенке. - Или - оберлейтенант.

Шерстнев промолчал.

Хенке выдвинул ящик стола и, перебирая личные документы, отобранные у членов экипажа «Нева» при обыске на корабле, небрежно переспросил:

- Значит, вы не знаете сухопутных профессий своих людей?

- Нет, лейтенант, не знаю. Полагаю, что вам проще спросить их самих.

- Ваши люди, капитан, по их словам, до службы на флоте не имели никаких профессий.

- Ну что ж, значит, это так и было, - подтвердил Шерстнев. - Им лучше знать.

- И будто бы они на вашем судне впервые?

- И это верно.

Хенке прищурился и, наклонившись ближе к Шерстневу, вдруг резко спросил:

- А не можете ли вы, капитан, сказать что-либо о практической специальности доктора технических наук Рынина? Чем он знаменит? Чем занимался до сих пор?

- Вот уж чего не знаю, лейтенант, того не знаю.. Для меня доктор Рынин был только пассажир. А расспрашивать его о научных делах мне и в голову не приходило. Да это и непосильно для моей старой головы.

Хенке подозрительно посмотрел на седую голову Шерстнева и злобно сказал:

- Перестаньте дурачиться, капитан Шерстнев! Не может быть, чтобы вы не интересовались этим вопросом. И вы расскажете мне все, что вы знаете о Рынине, - хотите вы это или не хотите!

- Мне сказать вам нечего, лейтенант. А ваш тон заставляет меня вовсе прекратить с вами разговор. - Шерстнев встал. - На ваши вопросы я больше отвечать не буду. Прошу вернуть меня к моей команде.

- Теперь это уже не ваша команда, а наши пленники! И вы будете, будете отвечать мне, капитан! Я заставлю вас разговаривать!

Шерстнев молчал.

Хенке резко нажал кнопку звонка на столе, и в комнату немедленно вскочили конвоиры.

Хенке указал на Шерстнева и приказал:

- В карцер!

Охранники набросились на Шерстнева, вывернули ему руки и, не давая идти, волоком потащили в карцер…

В кабинет вошел длинный, тощий охранник, с узким лицом и тяжелой челюстью. На фуражке у него была трехцветная кокарда власовца. Он остановился у двери и почтительно спросил:

- Вы меня вызывали, господин оберштурмфюрер?

- Да, Шакун, ты мне нужен. Подойди ближе!..

Шакун быстро подошел к столу, неуклюже щелкнул каблуками и почтительно наклонил рыжую голову, готовый слушать…

ОШИБКА ШАКУНА И КАК ЕЮ ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ БОРЩЕНКО

Когда Борщенко ввели к оберштурмфюреру Хенке, .там еще был Шакун. Увидев Борщенко, власовец удивленно вытаращил глаза и медленно пошел навстречу.

- Черный Ворон? Ты ли это?! Ну и встреча, черт меня сожри! Бывает же…

Шакун завертелся около Борщенко, разглядывая его со всех сторон и все более расплываясь широкой зубастой улыбкой.

- Почти не изменился! - продолжал он. - А ведь, почитай, два года прошло с тех пор… с Киева… Да что ты так уставился на меня?! Неужто не узнаешь?… Я - Федор Шакун… Помнишь, познакомились с тобой в бане, из-за твоего водяного с рогатиной?.. Ну, ты еще потом два раза брал меня на свои операций…

Шакун, позабыв о присутствии гестаповца и конвоиров, обрадованный встречей, продолжал:

- Во второй раз я был под твоей командой, когда пускали в расход драчливую многолюдную семейку. Помнишь?.. - Шакун понизил голос. - Девчонка тогда выколола глаз твоему помощнику… Ха-ха-ха!..

Борщенко мучительно передернулся и оглянулся, выискивая, чем бы расколоть голову предателю.

А Шакун продолжал:

- Ну, не кривись. Раз не нравится, - не буду. Мне рассказывали, что не любишь ты разговоров о таких делах. А на этих ты не обращай внимания… - Власовец кивнул в сторону гестаповца и конвоиров. - Они по-русски не понимают ни слова!.. А как ты по-немецки? По-прежнему ни бум-бум?.. Ага? Ну, а я уже калякаю по малости… Погоди, вот я сейчас…

Шакун повернулся к Хенке и по-немецки объяснил:

- Господин оберштурмфюрер, он из наших… В Киеве был старшим в зондеркоманде. Его сам генерал Власов принимал. Он два раза брал меня на операции…

Хенке заинтересованно посмотрел на Борщенко.

- А как его звать? - спросил он Шакуна.

- Имя у него было Павел. Фамилию забыл. В Киеве его прозвали Черным Вороном.

Заинтригованный Хенке сделал знак конвоирам, и они вышли.

- Зитц маль! - пригласил гестаповец.

- Садись, Павел! - перевел Шакун.

- Как ты попал на судно?

Борщенко молча в упор рассматривал гестаповца.

- Он, господин оберштурмфюрер, кроме русского, ни к какому языку не приучен, - пояснил Шакун.- Пробовал, но не может. А на советское судно он попал специально. Он-бывший моряк. Его забрали тогда из Киева для отправки в тыл к коммунистам. На флот. По заданию…

- По какому заданию? - заинтересовался Хенке. - Это важно. Спроси у него.

- Павел! Ты .по какому заданию очутился на судне?