На каком-то далёком пляже - [206]

. Ино отметился на пластинке лишь тем, что залил один особенно деликатный очерк ("Four Skies") шумным абстрактным диссонансом, в котором в своё время специализировался Линдсей в даунтауне — любопытная инверсия ролей.

В марте 1995-го Ино воссоединился с James в лондонской студии Westside (это было после плутовского круиза по Нилу, подробности которого — в том числе случай, когда он едва не остался в Нижнем Египте после того, как непозволительно долго задержался на одном интересном базаре — забавно изложены в Годе с распухшими придатками), чтобы начать исследовательскую работу для нового альбома — первого с того времени, когда группа чуть не распалась. Прежде чем этот альбом — Whiplash — был выпущен в 1997 г., прошло два года спорадической работы (в основном без Ино).

В этом же (1995) году Ино опять сошёлся с Лори Андерсон, чтобы добавить клавиши к её по большей части разговорному альбому The Ugly One With The Jewels.

Андерсон ответила взаимностью, выступив в роли сладкозвучного «рассказчика» на массивной художественной инсталляции в похожем на лабиринт депо Acorn Self Storage, устроенной в марте в Уэмбли. В последнее время Ино вжился в новую роль — «приглашённого лектора» в Королевском Колледже Искусств (он наконец взялся за работу, которой, как он думал, в конце концов и будет заниматься — ещё до того, как этому помешала музыкальная карьера[160]) — и групповая выставка Self Storage в сотрудничестве с британской художественной организацией Artangel была его первой крупной университетской работой. Сорок помещений в депо-лабиринте преобразовывались Ино и его студентами в «муравейник» мульти-чувственных экспонатов[161].

Примерно в это время имена Андерсон и Ино начали связываться с именем Питера Габриэла и разработкой революционного «мирового тематического парка». Этот — всегда смутный — план подсознательно просветительного «альтернативного Диснейленда» обсуждался уже несколько лет, и без всякого результата. Кое-какой прогресс был — было выбрано место, Vall d'Hebron в Барселоне; кроме того, мэр этого города был энтузиастом этой идеи. Проекту нехватало только двух ключевых элементов — финансирования и авторитетного определённого плана (как только потенциальные инвесторы начинали издавать одобрительные звуки, Габриэл разрабатывал целый новый набор запутанных идей и опять их отпугивал). Хотя уже было собрано несколько потенциальных участников достаточно высокого калибра — в том числе дизайнер Филипп Старк, гостиничный архитектор Эмилио Амбаш и кинорежиссёр Терри Гиллиам — ничего осязаемого так и не получилось, и Габриэл нашёл применение некоторым своим идеям в творческой работе над злополучным лондонским Куполом Тысячелетия. Ино же был назначен директором одного из павильонов на ганноверской выставке Expo 2000. В 1994 г. он, говоря о плане тематического парка, высказал как бы зловещее пророчество судьбы подвергшегося жестокому осмеянию Купола: «…мы не хотим просто построить кучу зданий со всякими хитрыми фокусами внутри…»[162]

Габриэл и Андерсон были одними из первых ярых сторонников цифровой технологии и разрабатывали интерактивные CD-ROM'ы — в то время они горячо рекламировались как «формат будущего». Ино опередил их обоих, сделав в 1994 г. Headcandy — головокружительно калейдоскопическое интерактивное попурри из цифровой амбиент-музыки и пародийных психоделических визуальных образов, которые нужно было рассматривать через прилагаемые преломляющие очки (весьма похожие на старые 3D-очки для просмотра фильмов — правда, все эти анимационные образы затмила графика современного стандартного персонального компьютера (и даже без всяких очков)). Впоследствии Ино назвал свою работу по Headcandy одним из немногих по-настоящему жалких моментов своей карьеры и принялся за воплощение своих собственных идей по более сложному применению CD-ROM-формата, после чего совершенно его забросил (а позже даже сказал, что термин «интерактивный» — это «неправильное слово», т.к. носитель информации всё равно по сути дела основан на пассивном подходе «зрителя/слушателя»).

В 1995 году музыка Ино обрела более звучную связь с цифровым царством — компания Microsoft заказала ему фирменный «стартовый» джингл для своей операционной системы Windows 95. «Идея пришла в тот момент, когда я совершенно лишился идей», — признавался он. «Я какое-то время работал над своей собственной музыкой и, честно говоря, заблудился. И я был очень рад, когда ко мне пришли и сказали: «Вот конкретная задача — реши её.» Заказ из агентства гласил: «Нам нужна музыкальная пьеса, которая была бы вдохновляющей, всеобъемлющей, бла-бла, да-да-да, оптимистической, футуристической, сентиментальной, эмоциональной» — весь список прилагательных, а в самом конце говорилось: «и она должна продолжаться 3,25 секунды».»

Техническое задание Microsoft «открыло клапан», и Ино представил целых 84 разных, ювелирно выполненных синтезированных миниатюры, одна из которых, понятно, была принята. «Когда я закончил с этим и вернулся к работе над трёхминутными пьесами, эти три минуты показались мне океаном времени», — позже вспоминал он. Таким образом простейший фрагмент — и наверное, вполне объяснимо, вовсе не выдающийся — синтезаторной музыки Ино вошёл в миллионы кабинетов и домов по всему миру (правда, впоследствии его сменило новое поколение «стартовых тонов» Microsoft). За свои 3,25 секунды музыки Ино получил заранее установленный гонорар в 35 тысяч долларов — не сказать, чтобы уж совсем маленькие деньги.