На исходе ночи - [38]

Парапел вышел из дому, где остались Бодой и Солтан, привычно огляделся. Успевшая взойти полная луна заливала сельские улицы спокойным бледным светом. Постояв возле дома и никого не заметив поблизости, кузнец торопливо зашагал прочь. Возле старого раскидистого ореха он остановился, чтобы свернуть самокрутку, однако покурить ему так и не пришлось. Откуда ни возьмись, будто из-под земли, выросла человеческая фигура. Парапел узнал участкового Иона Пынзару.

— Добрый вечер, Парапел! — приветливо поздоровался лейтенант. — Ты что здесь делаешь так поздно?

Кузнец, оттягивая время для ответа, старательно чиркал кресалом, добывая огонь.

— Хватит тебе возиться с этой допотопной штуковиной, — добродушно сказал участковый и зажег спичку. — Прикуривай.

— У Прокофия Рошки был, — произнес, наконец, Парапел, попыхивая самокруткой. — Выпили по стаканчику, иду домой.

«А ведь он правду говорит, — с некоторым удивлением подумал Пынзару. — Своими глазами видел, как они с Солтаном зашли в дом Рошки».

— С кем пил?

— С Прокофием, я же сказал.

— Пойдешь со мной, Парапел, там поговорим. И не вздумай от меня убежать.

Кузнец почувствовал, как ему в бок уперлось что-то твердое.

— В случае чего — стреляю без предупреждения.

— Да ты что, домнуле начальник! Куда мне бежать? Только домой. — Кузнец рассмеялся деланным смехом.

Они прошли метров сто, пока Пынзару не велел Парапелу остановиться возле колхозной «летучки» — так называли в селе спецмашину для ремонта сельхозтехники. Если бы не команда участкового, Парапел ее бы не заметил: «летучку» скрывала тень от высокого забора.

Участковый открыл дверцы кузова.

— Полезай, быстро! — он подтолкнул Парапела к лесенке, ведущей в кузов.

Крытый кузов был до отказа набит людьми с автоматами в руках; некоторые из них были в военной форме. Кузнец задержал взгляд на мужчине в плаще без погон и осклабился в улыбке:

— Добрый вечер, домнуле майор!

— А ты откуда меня знаешь? — удивился Жугару.

— Вас все знают, домнуле начальник, — голос Парапела звучал льстиво и подобострастно.

— Вот как… А кого ты еще здесь знаешь?

Все с интересом ждали, что скажет кузнец.

— Еще вот его, — Парапел указал на Москаленко. — Он тоже начальник, только не такой большой, как вы, домнуле майор.

— Молодец! — одобрительно произнес Жугару. — Вижу, ты в званиях разбираешься. Тогда скажи: а подполковник Дэннис тебе не знаком?

Кузнец хитро прищурился.

— Подполковник Дэннис? Так он же не в Красной Армии служит.

— А в какой, может быть, в Черной?

— Черт его разберет, в какой, — куда-то в сторону пробормотал Парапел. — Не поймешь. Говорит — в американской. Только Филимон ему не верит.

— А тебе верит?

— До сих пор доверял… — Кузнец подумал и добавил: — Вроде бы.

Жугару пристально всматривался в бегающие глаза кузнеца, стараясь уловить ход его мыслей.

— Где сейчас находится твой друг Филимон Бодой?

Парапел задумался снова.

— У Прокофия Рошки… Пьет с этим подполковником.

— Почему сразу мне не сказал? — недовольно спросил лейтенант Пынзару.

— Так вы же про Филимона не спрашивали, домнуле локотенент[11], — ухмыльнулся кузнец. — И потом, — обвел глазами оперативников, — мне уже нет смысла ничего скрывать. Вижу, конец Филимону пришел. А мне может скидка выйти. Я же никого не трогал, не убивал.

— Разберемся, — негромко произнес Жугару. — Что они там делали, Бодой и Дэннис?

— Я же говорю — пили. Филимон, когда мы пришли, уже выпивший был. Волком на всех смотрел.

— Кто еще есть в доме?

— Его жена, сын, дочка.

— А хозяева где?

— Не знаю точно, на кумэтрию вроде ушли. Дэннис Филимону какие-то бумаги казенные принес.

Упоминание о бланках отбросило последние сомнения в правдивости слов кузнеца. Жугару приказал сержанту увести Парапела в сельсовет и не сводить с него глаз.

— Недаром говорится — на ловца и зверь бежит, — произнес Москаленко, когда кузнеца увели. — Мы ведь, товарищ майор, предполагали, что Парапел в доме с Бодоем останется. Под тем орехом Пынзару с Солтаном должен был встретиться. В соответствии с планом операции.

— А он вопреки нашим планам действовал. Не задержался у своего дружка. Уж не заметил ли кого-нибудь из наших ребят? — с беспокойством сказал майор. — Хитрющий, видать, этот кузнец.

— Не должен был ничего заметить, — уверенно отвечал Москаленко. — Наши ребята отлично сработали. Просто решил пораньше смыться, на всякий случай. Вы же сами сказали — хитрющий. Друга своего запросто продал и не поморщился.

— Друга? О чем ты говоришь, Андрей Кондратьевич. Да он родную мать продаст, чтобы свою поганую шкуру спасти. Друга… — недовольно повторил Жугару. — У таких подонков, как Бодой и этот Парапел, не бывает друзей. Только сообщники. Друг до первого милиционера, как говорят уголовники, и правильно, между прочим, говорят. Они-то знают себе цену. Однако мы несколько отвлеклись. Главный зверь еще в берлоге. Что предлагаешь, капитан?

— Собственно говоря, мы уже узнали все, что надо, товарищ майор. Пора начинать.

— А Солтан?

— Солтан? Извините, товарищ майор, не понял.

— Я говорю, что Солтан в доме вместе с Бодоем.

— Ну и что? Он нам больше не нужен, этот проходимец, уголовник.

— Нужен или нет — это другой вопрос. Мы обещали сохранить ему жизнь, если он нам поможет. Он слово сдержал, а мы? Бодой наверняка окажет сопротивление, стрельба неизбежна, в суматохе недолго и ухлопать Солтана.