На исходе дня. История ночи - [6]

1757) настаивает на том, что темнота была «ужасна по самой своей природе». «Трудно представить, — пишет он, — что воздействие такого понятия, как темнота, во все времена и повсюду вызывающего ужас, может быть приписано ряду бесполезных сказок»². Одним словом, ужас перед темнотой существовал всегда.

Можно лишь предполагать, когда именно страх темноты в человеческой душе стал врожденным. Вероятно, как и утверждал Бёрк, этот древнейший из человеческих страхов существовал с незапамятных времен; достаточно вспомнить те ужасы, с которыми, по всей видимости, сталкивались наши самые далекие предки. Однако некоторые психологи высказывают предположение о том, что доисторические народы не трепетали перед мраком как таковым, а боялись конкретных опасностей, возникавших во мраке. И только позднее, когда понятие «ночь» все больше становилось синонимом понятия «угроза», древние люди (на протяжении жизни нескольких поколений) смогли приобрести этот инстинктивный ужас³.

Каков бы ни был подлинный источник этого ужаса, существовал ли он изначально или возник со временем, народы, жившие позднее, несомненно, уже получили в наследство ярко выраженную антипатию к ночной темноте. К какой бы древней культуре мы ни обратились, повсюду ночь кишит демонами. В греческой мифологии обнаруживаем Никту — рожденную Хаосом богиню «всепоглощающей» ночи; в «Илиаде» она заставляет трепетать самого Зевса. Среди ее свирепых потомков называют — Болезнь, Раздор и Злой Рок. В Вавилоне обитатели пустыни страдали от бесчинств ночной колдуньи Лилит. Древних римлян приводили в ужас ночные полеты стрикс — ведьмы, превращавшейся в пронзительно кричащую птицу и охотившуюся за внутренностями младенцев; а к югу от Иерусалима некий «Ангел Тьмы» терроризировал обитателей засушливой области Кумран⁴. При этом многие древние цивилизации, включая Египет и Месопотамию, приравнивали понятие «темнота» к понятию «смерть», как это было и в христианской Европе. Как известно, в 23-м псалме говорится о «долине, покрытой тенью смерти». Христианство с самого начала почитало Бога источником вечного света. Первый акт Его творения — создание света — спасает мир от хаоса. «И свет во тьме светит, — говорится в Евангелии от Иоанна. — И тьма не объяла его»[4]. В Библии описывается история многих злодеяний — «трудов тьмы», — совершенных глубокой ночью, включая предательство в Гефсиманском саду и наступившую вслед за распятием Христа «тьму над всей землей»⁵.

Даже не в столь далекие времена, как древние, в различных местностях ночная пора вселяла в людей глубокую тревогу. Например, на Таити Поль Гоген обнаружил, что женщины народа канаки никогда не спят в темноте. Еще в XX веке индейцы навахи и тихоокеанское племя маилу в страхе убегали от ночных демонов. В африканских культурах, например у народа йоруба, у племени ибо в Нигерии или племени эве в Дагомее[5] и Того, духи ночью принимали обличье ведьм, сея вокруг несчастье и смерть. Любопытно, что существовала и вера в дневных колдуний, например в племени динка, но их поведение считалось менее угрожающим⁶.

Нельзя утверждать, что издавна в каждой культуре ночь воспринималась с одинаковой неприязнью. Заостряя внимание на инстинктивном человеческом страхе перед темнотой, берущем начало в доисторическом прошлом, мы отнюдь не отвергаем того факта, что в одних культурах ночь порождала больший ужас, чем в других. Древнегреческие культы предполагали ночные религиозные празднества, известные как pannchides. Согласно Ювеналию, пешие путники, оказавшиеся на улицах древнего Рима после заката солнца, рисковали жизнью и здоровьем, но сам город, начиная со II века н. э., жил насыщенной ночной жизнью. Жители Антиохии, сообщает Ливаний, «сбросили тиранию сна» с помощью масляных ламп, то же произошло с шумерами и египтянами — и те и другие были счастливыми обладателями этого древнего источника искусственного освещения, которое предполагало большую свободу после наступления сумерек. И они не были первыми. Во Франции, неподалеку от пещер Ласко с древними наскальными изображениями, были обнаружены остатки более чем сотни ламп, относящихся к позднему палеолиту⁷.

Все виды искусственного освещения — лампы, фонари, свечи — помогали ослабить ночные тревоги. «Злые духи не любят запаха зажженных ламп», — провозглашал Платон. Но дело было не только в технических достижениях. Тот факт, что одни народы избегали военных действий в ночное время, а другие — нет, объясняется, без сомнения, различиями культур. Допустим, викинги имели пристрастие к ночным набегам, в чем жители европейского побережья убедились на собственном печальном опыте. Вероятно, умение противостоять ночному ужасу у древних скандинавов появилось не столько благодаря искусственному освещению, сколько из-за постоянного пребывания в темноте в долгие северные зимы. Столетия спустя английские поселенцы удивлялись тому, как необычно реагировали на темноту индейцы, обитающие на землях, расположенных вдоль восточного побережья Северной Америки. В Новой Англии Уильям Вуд советовал товарищам-колонистам не опасаться индейских атак ночью: «Они не покинут своих жилищ из-за страха перед Аббамочо (дьяволом), которого они боятся особенно тогда, когда сами имеют дурные намерения». Однако посетивший Северную Каролину Джон Лоусон сообщал, что некое местное племя «никогда не боится ночи, и их никогда не тревожат мысли о духах, как нас тревожат всевозможные страшилища и пугала, усвоенные нами с материнским молоком». В последнем, как и Локк, он винил «глупость наших нянек и слуг», которые «запугали нас в нежном возрасте своими пустыми россказнями о феях и ведьмах»