На холмах любви - [37]

– Признаю, что у этого обычая есть свои достоинства.

Роберт поднял брови.

– Вы хотите сказать, что обнаружили в наших краях нечто такое, что вызвало ваше одобрение?

– О, мне многое понравилось в Хайленде, – ответила молодая женщина. – Ваша земля мне кажется прекрасной. Я никогда не видела ничего подобного. Она рождает в человеке вдохновение. Понятно, почему все вы поэты: в природе вокруг вас есть нечто одухотворенное.

– Прекрасные слова, миледи.

– И поэтому я не могу понять, как они в то же время могут быть такими негодяями, – пожала она плечами.

Желание разгорелось в Роберте с такой силой, что он уже не владел собой. Он обнял жену, повалил ее на пол пещеры, заглянул в ее испуганные глаза. Во взгляде Керкленда горела страсть. Осторожным и ласковым движением он отвел темную прядь с ее лица, провел пальцем по нежной щечке.

– А я, наверное, самый негодный из всех этих негодяев, Элизабет, потому что мне все равно, как вы ко мне относитесь. Я хочу вас и буду владеть вами. И если я не могу владеть всем, но только вашим телом, меня это вполне устраивает. Меня это вполне устраивает, Элизабет, и это так и будет, – прошептал он хрипло и коснулся губами ее губ.

Глава 14

Они приближались к маленькому уединенному охотничьему домику, расположенному недалеко от Керкмуира. Элизабет представляла себе, что она оказалась в первобытном лесу, которого не касалась рука и в который не ступала нога человека. Настоящий рай! Но ее радовало не то, что они – первые мужчина и женщина, как Адам и Ева, а то, что они здесь единственные мужчина и женщина.

Маленькая хижина казалась неотъемлемой частью этого живописного места. Как будто природа сама вырастила ее, так же как высокие сосны и березы.

В доме, сложенном из сосновых бревен, была всего лишь одна комната. Кровать была приделана к одной из стен, а для возможных гостей приспособлен чердак. В углу – стол из соснового теса и скамейки. Стены и пол покрыты шкурами и коврами. Камин, он же очаг для приготовления пищи, сложен из грубого камня. Так же, как в Эшкерке, над камином висел герб Керклендов – указание на то, кто здесь хозяин.

Стоя посреди комнаты, Элизабет внимательно оглядывала ее. Ей нравилась уединенность этого жилища. Она ощущала нечто общее между хозяином дома и самим домом – спокойствие и сдержанность.

– Вы сможете прожить здесь несколько дней? – спросил Роберт, внимательно наблюдавший за женой.

– Несколько дней? – удивилась Элизабет.

– Мне пришло в голову, – Роберт словно извинялся, – что нам понадобится несколько дней, чтобы получше узнать друг друга.

Глаза Элизабет расширились.

– Значит, вы привезли меня сюда, чтобы провести здесь медовый месяц?

– Вы разочарованы, Элизабет?

– Нет, нет, – поспешно ответила она. – Дэвид предупреждал меня, что мне придется войти в логово льва, а это ведь и есть львиное логово, не так ли?

– Откуда вы знаете?

– Здесь царит ваш дух. Я почувствовала это, едва вошла.

– У вас прекрасное чутье, Элизабет. Я сам выстроил этот дом.

– Он мне нравится, милорд.

Какое-то чувство зарождалось между ними, это носилось в воздухе. Элизабет проговорила:

– Мне кажется, нужно развести огонь.

– Я думаю, что мы его уже развели, миледи. – И Роберт повернулся к очагу.

Шли дни. Роберт научил Элизабет готовить еду из припасов, привезенных с собой. По утрам они ели овсянку или сыр, а вечером угощались рыбой, пойманной в озере, или свежей дичью, которую удавалось добыть Роберту.

Элизабет часто ходила на охоту и на рыбалку вместе с мужем. Этот лесной эльф был женщиной, каких Роберт еще не видывал, и он восхищался ею. Элизабет давно уже забросила свою юбку и теперь ходила по лесу в штанах, которые ей одолжил Тимз Керкленд. Роберт не мог надивиться, как хорошо она держится в седле. Умело и уверенно Элизабет правила своей кобылкой, странствуя по этой скалистой местности.

Настал день, когда Роберт решил, что пришла пора ему возвращаться к Монтрозу. С тех пор как они расстались, прошло уже несколько недель, и больше отъезд откладывать было невозможно. Элизабет дремала, и Керкленд вышел из хижины раздобыть чего-нибудь необычного, чтобы отметить их последний вечер.

Молодая женщина проснулась. Мужа не было. А ей очень хотелось прогуляться. Она разозлилась на себя за то, что уснула и упустила такую возможность.

Она тут же решила проехаться одна. Надела меховую куртку с капюшоном, оседлала кобылку и пустилась в путь. Первые полчаса Бет искала Роберта, но, не найдя его следов, решила просто насладиться верховой ездой.

Стали падать белые хлопья, поначалу незаметные, обманчиво спокойные, они тихо опускались на землю. Потом, совершенно внезапно, с гор задул порывистый ветер и повалил густой снег. Молодая женщина тут же повернула назад.

Ветер кидал ей навстречу снег, залепляя глаза. Земля стала мокрой и скользкой, и Элизабет пыталась ехать осторожно. Снег был уже достаточно глубоким, и лошадь с трудом шла по тропе. Внезапно передние ноги кобылки подогнулись – она отчаянно пыталась удержаться на скале. Элизабет вылетела из седла, перекувырнулась через голову лошади и полетела вниз. Она не подозревала, что они были у самого края обрыва, и теперь катилась вниз по крутому склону.