На грани жизни и смерти - [12]
— Раздавлю… — еле сдерживаясь, чтобы не выполнить тут же свою угрозу, подскочил к Крючеку Морозов.
Крючек съежился еще больше.
— Если ты в походе что-нибудь выкинешь, — предупредил его кто-то из ребят, — мы из тебя инвалида сделаем.
К шести часам следующих суток подводная лодка благополучно пришла в заданный район и погрузилась на перископную глубину. Нашей задачей было найти противника. Но у нас опять не все было в порядке. Мы так и не смогли заменить во время ремонта аккумуляторную батарею. Специальные приборы не успевали поглощать водород, который в большом количестве выделяли старые аккумуляторы, и для того чтобы не допускать его опасной концентрации в воздухе лодки, нам приходилось через каждые 5–6 часов всплывать для вентиляции отсечных помещений. Это очень мешало скрыть наше пребывание в районе.
Двое или трое суток обстановка в море была спокойной. Противник ничем себя не обнаруживал. Временами туман, идущий с востока и северо-востока, очень усложнял визуальное наблюдение за морем. Насколько это было возможно под водой, мы использовали гидроакустическую станцию наблюдения. Но при всплытии для зарядки аккумуляторов и при работе надводного двигателя ее нельзя было использовать, потому что двигатель заглушал все шумы моря. Обнаружение противника гарантировалось лишь дальностью видимости, которая колебалась от 100 метров до 1–2 кабельтовое.
На четвертые сутки погода улучшилась, небо прояснилось. Был штиль. Видимость стала отличной. Около 12 часов я услышал взволнованный голос вахтенного офицера:
— Вижу подводную лодку!
Я бросился к перископу. Лодка шла в надводном положении и, видимо, заряжала аккумуляторы. По характерным очертаниям корпуса корабля нетрудно было определить, что это противник.
— Сигнал боевой тревоги, — распорядился я.
В миг все пришло в движение. Через несколько секунд все заняли свои места, и наша лодка начала маневрировать для сближения с лодкой противника. Враг все ближе. Нервы у каждого напряжены. Еще бы! Первая в жизни боевая атака! Но, когда до залпа осталось не более 4 минут, когда вот-вот мы должны были открыть свой боевой счет, лодка внезапно вышла, из управления и стала тонуть с дифферентом на нос. А когда, потеряв целых пять минут, она, наконец, всплыла под перископ, мы в него ничего не увидели — теперь слишком велик был дифферент на корму. Еще несколько минут ушло на то, чтобы выровнять корабль. Для этого нужно было дать скорость хода больше той, которая допускалась тактической необходимостью. Но было уже поздно: подводная лодка противника, видимо, обнаружив опасность, свернула с прежнего курса. Атака сорвалась. Трудно описать ярость, которая охватила меня. Боцман Хвалов по моему угрожающему виду решил, что виновника я вижу в нем. Он втянул голову в плечи и тихо произнес:
— Я не виноват.
— Кто же?!
Тут подошел Смычков. Он положил руку на плечо Хвалова и сказал:
— Я пока знаю только, что он не виноват.
Всем не терпелось поскорее узнать причину неудачи.
Виновным во всем оказался торпедист Горынин. Готовя торпедные аппараты к выстрелу, он заполнил аппараты водой из-за борта, а не из специальной цистерны, как это было предусмотрено новой инструкцией, полученной на корабле за несколько дней до выхода в море. Это и явилось причиной потери заданной плавучести и дифферентовки. До смерти напугавшись, Горынин спрятался между аппаратами и долго не показывался мне на глаза.
Из-за этой нелепой ситуации мы опять оказались в тяжелом положении. Ведь наша лодка обнаружила себя и сейчас сама становилась удобной мишенью для противника.
Нам положительно не везло в этом первом боевом походе.
Через двое суток подул свежий ветер, поднялась волна. Ветер, усиливаясь, дошел до семи баллов. Людей укачало. В довершение всего на линии гребного вала начал греться упорный подшипник. Следить за его температурой поставили электрика Малова, но он настолько плохо себя чувствовал, что не мог выполнять даже эту несложную работу. Смычков освободил Малова от вахты на ходовой электростанции и был уверен, что на линии вала он справится. Малов же, изнемогая от рвоты, понадеялся, что подшипник будет работать исправно, и перестал следить за ним. А из подшипника между тем ушло масло, и он начал плавиться. Мотористы, заметив неисправность, вынуждены были немедленно остановить двигатель. Лодка, потеряв ход, стала дрейфовать и была лишена возможности уйти под воду.
Была поднята на ноги вся свободная смена экипажа. Сменившись с вахты, люди вместо отдыха занялись аварийными работами, которые продолжались целых десять часов. И все это время можно было в любой момент ждать удара противника.
Наконец упорный подшипник был приведен в относительно рабочее состояние. Но как только заработал Двигатель, стало ясно, что его придется периодически останавливать, так как температура подшипника подымалась слишком быстро и охлаждать его можно было только временным прекращением работы двигателя. К счастью, вскоре была получена радиограмма с приказанием возвращаться на базу.
Мы двинулись в обратный путь и с грехом пополам, «хромая», подошли к своему берегу.
Так бесславно закончился наш первый боевой выход. Неудачи убедили каждого члена экипажа в необходимости самого внимательного отношения к своим обязанностям, в том, что одна, самая незначительная ошибка, допущенная из-за халатности или по незнанию, может привести к гибели всего экипажа. Каждый понял свою ответственность перед командиром, друг перед другом, перед коллективом.
Автор книги Герой Советского Союза, капитан I ранга Валентин Георгиевич Стариков в годы Отечественной войны командовал на Северном флоте подводной лодкой. Эта лодка совершила 28 боевых походов и потопила 14 кораблей противника.За боевые отличия комсомольский экипаж подводной лодки был удостоен звания гвардейско-го экипажа и награжден Центральным Комитетом ВЛКСМ почетным Красным Знаменем, утвержденным для лучшего корабля Военно-Морского флота, а командиру подводной лодки В. Г. Старикову присвоено звание Героя Советского Союза.В этой книге рассказано о некоторых боевых походах, о том, как жили и сражались с врагом славные североморские подводники, проявляя незаурядную храбрость, мужество и высокое воинское мастерство.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.