На грани веков - [162]
— Связать! Связать этого дьявола!..
Ему связали ноги, а конец веревки, чтобы надежней было, примотали к колесу телеги Кришьяна. Драгуны, как стая зверей, толпились вокруг, вскидывали мушкеты и махали кулаками. Офицер отогнал их прочь.
— Не трогайте! Мы должны доставить его в Ригу живьем. Эта тля знает слишком много, там он расскажет все, что положено.
Поляк отфыркнулся и ладонью смахнул кровь со рта.
— И ничего я вам не скажу!
— Не хвались, милый. Как птенчик, прочирикаешь все, что у тебя за твоей польской душонкой есть.
Корчмарка с ребенком на руках, вопя, кинулась вперед, пытаясь вцепиться ногтями в лицо связывающего. Прикладами мушкетов отогнали ее, оттащили и швырнули в корчму, захлопнув дверь. У Сиверса лицо перекосилось от страха и ненависти. Курт, сомкнув глаза, точно от боли, прижимал голову то к одному, то к другому плечу, не в силах заткнуть уши, чтобы не слышать воплей женщины и крика ребенка.
Офицер приказал еще раз обыскать все углы. Латыш отошел в конец корчмы, еще раз осмотрел проем окна, стену, глинистую площадку и оттиснутые на ней следы. Начал огибать подъем взгорка и в одном месте нашел вроде бы примятые кусты. Внизу в глине был ясно различимый след; продолжая поиски, шагах в двадцати обнаружил хорошо запрятанный погребок. Но в нем были только корчаги с молоком, кадка с соленой свининой и в самой глубине непочатый бочонок с берггофским пивом. Все это недурные вещи — но где-то тут, похоже, есть и получше. С чего это откос возле дверцы вроде бы осыпался? Драгун влез по нему, прошелся в одну, в другую сторону, вскарабкался еще выше и, раздвинув густые заросли жимолости и папоротника, увидел шесть мушкетов, восемь польских сабель, бочонок, наверняка с порохом, и тяжелый мешочек с пулями.
Когда солдаты снесли все это на дорогу, офицер просто пришел в бешенство.
— Да здесь же настоящая крепость! Вязать, вязать всех, в телеги и поехали!
Пленникам связали руки и ноги, так что они могли только глазами хлопать. Сняв шапку, Кришьян подобрался к солдату латышу.
— А меня, барин, нельзя ли домой отпустить? До Риги мне, старику, будет очень уж невмоготу, да и корму для лошади нету.
Гордый и довольный всем проделанным здесь, солдат хлопнул его по плечу.
— Брось, старина! У поляка сена еще хватает, а для самих — в погребке кое-что есть. Хватит на всех. В Риге господа тебе талер дадут за то, что вез.
— Да еще в имении у нас теперь новые порядки учинят. Вот я и хотел бы вроде, значит, при конюшне, а старуха чтобы скотнице помогала.
— Это уж как пить дать будет. Господа дадут тебе с собой грамотку Холодкевичу, только попроси. Мне это раз плюнуть, я тебе обещаю.
Возчик, привезший Сиверса, не очень-то расстраивался, а выкатив телегу, не жалея, навалил на нее корчмарева сена. Даже полмешка с овсом еще раздобыл.
— Брось, брат, лошадей есть чем кормить, — сказал он Кришьяну. — И баронам лежать, как на подушках. Отвезем уж наше злосчастье.
— Да уж придется ехать. Может, господа и вправду дадут грамотку. А тогда чего ж…
Когда притащили кадку с солониной и вкатили бочонок с пивом, Кришьян совсем успокоился.
— Если у человека с собой харч, так и разговор совсем другой. Не езживали мы в Ригу, что ли, — эка штука!
Кришьян погрузил все это добро и корчмаря, берггофский возчик — обоих баронов. Сам Кришьян пристроился на краю кадушки и держал вожжи, точно сидя на козлах.
— Ну, корчмарь-государь, ладно ли лежится?
Корчмарь уткнулся ничком в сено и не отвечал. Курт и Сиверс лежали в телеге так, что ноги были вместе, а головы — в разные стороны: у Сиверса — к лошадиному хвосту и вознице, который сидел пониже, упершись в оглобли. Когда спускались с крутого ската Птичьего холма, Сиверс почувствовал, что съезжает вниз.
— Проклятые! Бросили на воз, как телят. Придержите меня за ноги, а то я вниз головой свалюсь.
Курт связанными руками нащупал сапоги товарища по несчастью и придержал, насколько это было в его силах. Суставы горели как в огне, опухшие пальцы еле слушались. Лошадь не очень-то могла сдержать воз — с половины холма побежала, вначале довольно медленно, а потом во всю прыть. Только уже далеко за Кисумским мостом вознице удалось ее удержать. Подскакавшие следом драгуны угостили ее прикладами мушкетов. Возчик попытался вступиться за свою скотину.
— Вы уж не бейте, господа, она хотела господ к чертям в пекло поскорее утащить.
Голова Сиверса уже перевалилась через передок телеги. Барона опять втащили на свое место. Солдат насмешливо похлопал его по животу.
— Молодой еще, а гляди как отъелся, — у латышских хозяев пот жирный. Ничего, будет для червей праздник.
Сиверс не понял, но все же сообразил, что ничего хорошего тот не говорит.
— Бормочет, будто язык ему вывихнуло. Ну, да мы им еще покажем!
Боли в руках и колотье в боку были так сильны, что Курт волей-неволей должен был заговорить, чтобы отвлечься от собственных мучений.
— Латынь мы знаем, французский, а со своим собственным мужиком по-настоящему договориться не можем. Этим солдатам не можем сказать, чтобы они не мучили нас, мы тоже люди, которые чувствуют и страдают. Сто лет они уже господствуют на нашей земле, а мы даже их языка не удосужились выучить.
«Северный ветер» — третий, заключительный роман первоначально намечавшейся трилогии «Робежниеки». Впервые роман вышел в свет в 1921 году и вскоре стал одним из самых популярных произведений А. Упита. В 1925 году роман появился в Ленинграде, в русском переводе.Работать над этим романом А. Упит начал в 1918 году. Латвия тогда была оккупирована войсками кайзеровской Германии. Из-за трудных условий жизни писатель вскоре должен был прервать работу. Он продолжил роман только в 1920 году, когда вернулся в Латвию из Советского Союза и был заключен буржуазными властями в тюрьму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Андрея Упита «Земля зеленая» является крупнейшим вкладом в сокровищницу многонациональной советской литературы. Произведение недаром названо энциклопедией жизни латышского народа на рубеже XIX–XX веков. Это история борьбы латышского крестьянства за клочок «земли зеленой». Остро и беспощадно вскрывает автор классовые противоречия в латышской деревне, показывает процесс ее расслоения.Будучи большим мастером-реалистом, Упит глубоко и правдиво изобразил социальную среду, в которой жили и боролись его герои, ярко обрисовал их внешний и духовный облик.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре повествования У. Сонтани — сын старосты деревни, подросток Тамбера. Он наделен живым воображением, добротой, тонко понимает природу, горячо любит мать и двоюродную сестренку Ваделу. Некоторым жителям кампунга кажется, что со временем Тамбера заменит своего отца — старосту Имбату, человека безвольного, пресмыкающегося перед иноземцами. Это Имбата ведет сложную игру с англичанином Веллингтоном, это он заключает кабальный «договор о дружбе» с голландцами, вовлекая тем самым лонторцев в цепь трагических событий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».