Мой бумажник и мое имя. Это все, что женщины хотят от меня. Ну, этого не случится.
- Слушай, ты правда думаешь, что я собираюсь познакомить свою семью с женщиной, которую встретил в пабе? Я даже не знаю твоего имени, - она начинает открывать рот, но, как последний мудак, я перебиваю ее, - и не хочу знать.
- Ты настоящий засранец. Думаю, слухи правдивы.
Я нетерпеливо жду, пока она оденется и уйдет, прежде чем натягиваю на себя спортивные штаны и футболку, готовясь к встрече с мамой.
- Я же говорил, что мне нужно пространство, - говорю я, как только вижу маму и папу в гостиной. Руки отца сложены на груди, а сам он небрежно прислонился к окну.
- Мы беспокоимся за тебя. Тебе нужно вернуться в офис. У тебя есть работа, - тихо говорит папа.
- Ты ведь не собираешься снова драться? - мама встает и подходит ко мне. Боль в ее глазах почти невыносима.
Я повторяю движение отца и скрещиваю руки на груди, стоя у дверей гостиной, не в силах подойти ближе.
- Нет, не собираюсь, - но, может быть, стоит. Может, драка поможет избавиться от боли в груди.
- Хорошо. Я думаю, после того, как ты парализовал этого мальчика, ты никогда не сделаешь этого снова, - говорит папа и опускает руки.
Мама хмуро смотрит на него через плечо.
- Он парализован? - я чуть не задохнулся от этой новости. Я надеялся, что с помощью физиотерапии Оуэн выздоровеет, но…
- Мы видели его на прошлой неделе, и подчистил все за тобой, - выплюнул папа.
Я вздохнул и отвернулся от них.
- Пожалуйста, Адам, я скучаю по тебе, -рука мамы опускается на мое плечо, и я закрываю глаза, вспоминая Оуэна, падающего на землю.
Я парализовал человека.
- Я не хочу потерять тебя. Обещай мне, что больше никогда не будешь драться, Адам. Мне нужно услышать эти слова, - ее голос - почти шепот, и он хрипит, когда она говорит, как будто хочет заплакать.
Что, черт возьми, я наделал?
Я медленно поворачиваюсь к ней лицом и открываю глаза. И я говорю слова, которые нужно сказать: «я обещаю, что никогда больше не буду драться».
