На грани развода - [6]

– А вы дома, – как ни в чем не бывало улыбнулся мальчик. – Тетя Марина, Аня где?

– Аня, это к тебе. – Марина мечтала вернуться на балкон. – И я тебе никакая не тетя, понятно? – рявкнула она на мальчика, но тот продолжал радостно улыбаться.

Дочь подошла к двери.

– Пойдем игьять, – позвал мальчик.

Девочка посмотрела на мать, та сделала жест – мол, иди, – и Аня выскочила вслед за мальчиком.

Марина сорвала с себя полотенце и снова устроилась на балконе. Еще раз подвинула второй стул, сложила на него ноги и наконец уселась, надеясь вволю налюбоваться островком. Да, надо было сходить в магазин, купить воды, сока, йогуртов, яиц, молока, но сил не было. Да и желания.

Когда она собиралась сделать глоток кофе, в дверь опять постучали.

– Твою ж мать! – Марина снова пошла упаковываться в полотенце, оступилась и со всего маху влетела в столбик, который держал балдахин. Так сильно, что в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Ругаясь и потирая лоб, она рванула на себя дверь.

– Ой, прости, у меня есть сахар и вода. – На пороге стояла Женя. – Тут из-под крана нельзя пить, я забыла предупредить. Как вкусно пахнет! Ты кофе варишь? Я не знаю, может, кипяченую и можно пить. Вот, держи бутылку. Кстати, из местного магазина бесплатная доставка – они привозят все, что ты купишь. Пойдем, уже все собрались. Решили пораньше. Божечки-кошечки, какой вид с балкона! И балдахин – просто шикарно! Как вам повезло с номером! И мы можем заказать доставку еды. Тут есть супчик, рыбка.

Марина хотела выругаться матом, но из последних сил сдержалась. На лбу под ее ладонью вырастала шишка.

– У вас так принято говорить: приветики-рулетики, божечки-кошечки, супчики? Без уменьшительно-ласкательных суффиксов вы умеете разговаривать? – спросила она, уже не стараясь казаться хотя бы вежливой.

– Так дети придумали, ну и мы за ними повторяем, – радостно объяснила Женя. – Ничего, ты скоро привыкнешь. Я тоже, когда приехала, первые два дня чуть не плакала. Никак не могла расслабиться. Все куда-то бежала, спешила. А теперь уже хорошо. Мы уже второй год в этот отель приезжаем.

– «Божечки-кошечки», – простонала Марина. – Женя, все-таки давайте на «вы», а во-вторых, можно я полчаса проведу в одиночестве? У меня дико болят голова и уши после перелета. И я не хочу ни с кем знакомиться.

– Да, да, конечно. Я, собственно, на секундочку. Хотела спросить, а вы много курите?

– Много.

– А часто?

– Одну за одной, а что?

– Тут семья хотела в наш отель переселиться. Номер по соседству с вашим пустует. Только их смущает табачный дым. Вы бы не могли курить меньше или с другой стороны балкона? Или вообще не курить? Может, вам помочь стулья и стол передвинуть? Они очень хотели переселиться к нам. Такая хорошая семья.

– Женя, это мой балкон. Я за него заплатила. И я буду курить столько, сколько захочу. И там, где захочу. Вы что, риелтор? Так вот, сообщаю вам и передайте всем моим потенциальным соседям – я злобная, мерзкая и скандальная тетка. Курю, как паровоз, много пью, ругаюсь матом и ору неприличные песни по ночам. Можете прикрепить рядом с моим номером оградительную ленту с надписью «Опасная зона» и предупреждением не заходить за ее пределы или повесить на мой номер знаки «Осторожно, здесь курят», «Не входить, убьет».

– Здорово, – с искренним восторгом в голосе ответила Женя. – Мне кажется, вы с Викой подружитесь.

– Ничего здорового. Я ни с кем не собираюсь заводить знакомства и уж тем более дружить! В описании отеля не значился пункт, что здесь запрещено курить. Здесь даже с животными можно. Можете приравнять меня к мопсам или чихуа-хуа. И, надеюсь, вы избавите меня от своего общества.

– Знаете, именно с такими людьми завязываются самые тесные дружеские связи! – Женя продолжала сиять улыбкой.

Марина решила, что имеет дело с сумасшедшей.

– Ну, спускайтесь побыстрее! А дети пока будут расписывать камушки и проходить церемонию знакомства! – радостно объявила Женя.

– Вы меня не слышите? Я не собираюсь ни с кем знакомиться!

– Мам! А мне можно мороженое, да? – Марина услышала крик дочери, который доносился со стороны двора.

– О господи…

Она терпеть не могла, просто с ума сходила, когда Аня кричала ей из одной комнаты в другую. Гриша тоже так же делал. Марина не ленилась встать, подойти и сказать все спокойно. Тысячу раз она просила дочь не орать, потому что это неприлично.

Марина, решив поговорить с Аней о правилах поведения, быстрыми глотками допила кофе. Пока одевалась, в голове крутились разные мысли – неужели они попали к сектантам, проповедующим вселенское счастье в семье и многодетность? Не дай бог, они плетут обереги от измены и читают мантры, способствующие сохранению домашнего очага. Не хватало, чтобы они еще Ане голову задурили своими церемониями. Что вообще за бред – церемония знакомства! Марина спустилась, собираясь оценить обстановку, забрать дочь и пойти в магазин, заглянув по дороге в соседний отель – на всякий случай узнать, есть ли номера. А заодно объяснить этим чокнутым сектантам, что она против «мягкого родительства», «нежного материнства», системы Монтессори, Вальдорфской школы и всех остальных методик развития детей вместе взятых. Вот в гробу их видала. И ее Аня будет воспитываться по старой советской методике под названием «мать сказала».