На грани развода - [5]

Шрифт
Интервал

– Я курю и буду курить там, где хочу и когда хочу, – отчеканила она. – Единственное, что я вам могу пообещать, – не выпускать дым в лицо младенцам. Все? Больше никаких правил?

– Нет… – смутилась Женя, но лишь на долю секунды, после чего продолжала щебетать: – У нас сегодня вечер знакомств. Собираемся здесь, во дворе. Пока взрослые будут разговаривать, дети поедят мороженое. Мы уже купили коробку на всех.

– Мам, я хочу мороженое, – подала голос Аня, которая стояла рядом и не без интереса слушала разговор взрослых. Марина собиралась напомнить дочери о правилах приличия, но сдержалась.

– Пойдем сначала поднимемся в номер и разберем чемоданы. Там видно будет, – сказала она дочери. Последняя фраза относилась к Жене, но та уже переключилась на Аню.

– Приветики-рулетики! Какое у тебя красивое платье! Приходи и маму приводи вечером. В семь. Ты какое мороженое любишь? У нас есть шоколадное, ванильное, фисташковое и клубничное! Тебе сколько лет? В школу в этом году идешь или уже во второй класс перешла? А мы тут аппликации делаем. И играем в горячую картошку. Ты любишь играть в картошку? Или в вышибалы?

Аня, не привыкшая к такому потоку вопросов, опешила и молчала. К тому же она впервые видела женщину, которая умудрялась изображать сразу все действия жестами и мимикой. Женя показала, как ест мороженое, как бросает невидимый мяч, как приседает, ловит, уворачивается. На лице отобразилась вся гамма эмоций – удивление, радость, восторг.

– Пойдем. – Марина позвала дочь, демонстративно затушив окурок в стоявшую под деревом глиняную миску, расписанную детскими каракулями-узорами.

– Ой, это же наши поделки! Дети разрисовали! – ахнула Женя, но тут же переключилась: – Да, кстати, будете покупать йогурты, упаковку не выбрасывайте, мы из них человечков делаем. Вам, кстати, повезло! Достался номер для молодоженов! Там огромный балкон с видом на море и горы. Мы все сегодня ходили и любовались! И если у вас есть цветные карандаши, краски и бумага – сдавайте. У нас тут все общее!

Марина сжала зубы и потащила тяжелые чемоданы на второй этаж. Ей было неприятно, что «мы все», кем бы они ни были, ходили по «ее» номеру и «ее» балкону. Вряд ли после массового посещения уборщица еще раз помыла пол. Да, она взяла для Ани и бумагу, и краски, но делиться точно не собиралась. Что вообще за колхоз, где все общее, включая детей? И Женя эта, в роли добровольного массовика-затейника-аниматора? Ей заняться, что ли, нечем? Странная мимика. Лицевые тики? Марина внутренне понадеялась, что хоть кто-нибудь в этом отеле окажется адекватным. Или тут все с причудами?

Номер для молодоженов оказался тесным, но с огромной кроватью, да еще и под балдахином, который с четырех сторон удерживали деревянные стойки. Впрочем, балкон и вправду впечатлял. Марина села на стул, отметив наличие кофейного столика и пепельницы на нем, и застыла от восхищения. Море, лодки, яхта и крошечный, будто игрушечный, островок, почти рядом, кажется, рукой можно дотянуться. На островке явно теплилась жизнь – вокруг стояли лодки и катера. Марина подумала, что надо спросить у местных при случае про остров и как до него добраться – он буквально притягивал. Балкон тянулся за угол, где открывался не менее завораживающий вид на горы.

– Мам, можно я платье одену? – спросила Аня.

– Надену, платье на себя надевают, а куклу одевают, – на автомате поправила Марина.

– Хорошо, можно я платье надену? – послушно исправилась дочь.

– Да, конечно. Достань из чемодана. Можешь заодно повесить в шкаф остальную свою одежду.

Марина сидела на балконе и не хотела двигаться. Уши еще болели, но меньше. Ей до жути захотелось кофе. Нестерпимо. Благо она всегда возила с собой турку и пачку молотого кофе.

– Мам, а где мое платье? С цветочками? – крикнула Аня.

Марина нехотя поднялась, открыла чемодан, нашла платье, турку, кофе, поставила чайник, включила крошечную плитку на одну конфорку и сварила себе кофе. Аня выкладывала игрушки, краски, пластилин, книжки и все, что взяла с собой на отдых.

Марина с облегчением стянула с себя джинсы и майку, осталась в нижнем белье и с чашкой кофе вышла на балкон. Отельчик стоял на горе, ближайшие строения находились достаточно далеко, так что можно было ходить хоть голой.

Она села на балконе, поставила под ноги стул, передвинула поближе стол и закрыла глаза. Да, здесь, на этом балконе, она готова была провести весь отпуск. В тот момент, когда Марина поднесла ко рту чашку с кофе, в дверь настойчиво постучали. Она обожглась и решила сделать вид, что не слышит.

– Мам, стучат, – сказала Аня.

– Пусть стучат.

Стук не прекращался. Становился все более настойчивым.

– Ма-ам, – крикнула Аня.

– Я никого не жду. Постучат и перестанут.

Стук сменился другим звуком. Будто кто-то пытался высадить дверь плечом.

– Открой, – велела Марина дочери.

– Я боюсь. Мы же здесь никого не знаем. И ты не разрешаешь открывать дверь незнакомым людям.

Марина со стоном поднялась, нашла полотенце в ванной, кое-как прикрылась и открыла дверь:

– Пьиветики-юлетики-омьетики. – На пороге стоял маленький мальчик.

– Чего тебе? Если никто не отвечает – значит никого нет дома! Это невежливо – так тарабанить в дверь! – грозно сказала Марина.


Еще от автора Маша Трауб
Второй раз в первый класс

С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно.Маша Трауб.


Любовная аритмия

Так бывает – тебе кажется, что жизнь вполне наладилась и даже удалась. Ты – счастливчик, все у тебя ровно и гладко. И вдруг – удар. Ты словно спотыкаешься на ровной дороге и понимаешь, что то, что было раньше, – не жизнь, не настоящая жизнь.Появляется человек, без которого ты задыхаешься, физически не можешь дышать.Будь тебе девятнадцать, у тебя не было бы сомнений в том, что счастье продлится вечно. Но тебе почти сорок, и ты больше не веришь в сказки…


Плохая мать

Маша Трауб представляет новый роман – «Плохая мать».


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!


Семейная кухня

В этой книге я собрала истории – смешные и грустные, счастливые и трагические, – которые объединяет одно – еда.


Нам выходить на следующей

В центре романа «Нам выходить на следующей» – история трех женщин: бабушки, матери и внучки, каждая из которых уверена, что найдет свою любовь и будет счастлива.


Рекомендуем почитать
Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.


Осенние клещИ

Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.


Собака — друг человека?

Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак (с).


Смерть приходит по английски

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тринадцатое лицо

Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?


Играем в любовь

Они познакомились случайно. После этой встречи у него осталась только визитка с ее электронным адресом. И они любили друг друга по переписке.


Пьяная стерлядь

Если честно, рассказы — мой любимый жанр. Одна история из жизни персонажа. Анекдотическая или трагическая, бытовая или на грани того «что со мной такое уж точно никогда не случится». Мне нравится это «короткое дыхание», как у спринтера, когда на двух страницах можно уместить целую жизнь.Маша Трауб.


Истории моей мамы

Мама все время рассказывает истории – мимоходом, пока варит кофе. Истории, от которых у меня глаза вылезают на лоб и я забываю про кофе. Истории, которые невозможно придумать, а можно только прожить, будучи одним из главных героев.


Счастливая семья

Эта книга – сборник повестей и рассказов. Все они – о семьях. Разных – счастливых и не очень. О судьбах – горьких и ярких. О женщинах и детях. О мужчинах, которые уходят и возвращаются. Все истории почти документальные. Или похожи на документальные. Жизнь остается самым лучшим рассказчиком, преподнося сюрпризы, на которые не способна писательская фантазия.Маша Трауб.


Замочная скважина

Я приехала в дом, в котором выросла. Долго пыталась открыть дверь, ковыряясь ключами в дверных замках. «А вы кто?» – спросила у меня соседка, выносившая ведро. «Я здесь живу. Жила», – ответила я. «С кем ты разговариваешь?» – выглянула из-за двери пожилая женщина и тяжело поднялась на пролет. «Ты Маша? Дочка Ольги?» – спросила она меня. Я кивнула. Здесь меня узнают всегда, сколько бы лет ни прошло. Соседи. Они напомнят тебе то, что ты давно забыл.Маша Трауб.