На грани - [60]
Еще я умею жонглировать. Правда, только тремя мячиками — это каждый сможет. Ничего сложного. Зато я жонглирую разноцветными погремушками, бананами, туфельками, чашками, медвежатами и зонтиками. Детворе нравится, когда я жонглирую яйцами и разбиваю их. Они думают, я нарочно, чтобы повеселить их.
С куклами Зак управляется гораздо лучше меня. Я умею говорить только двумя голосами, да и то они почти одинаковые. Иногда мы приезжаем к клиентам с продуктами и посудой и учим детей готовить кексы, липкую сахарную глазурь и гамбургеры, вырезать формами для теста круглые сандвичи с ветчиной. Пока они жуют, мы убираем мусор и моем посуду. Если повезет, хозяйка напоит нас чаем.
Я клоунесса, я паясничаю, поднимаю шум, бестолково мечусь и запинаюсь о собственные ноги. Зак — резонер, серьезный, даже мрачноватый. Мы только что отработали на празднике у пятилетней малышки Тамсин, перед целой оравой капризных девчонок в воздушных платьицах. Я взмокла, выбилась из сил и охрипла. Мне хотелось домой — вздремнуть, полистать газетку, валяясь в ванне.
— Насекомые! — вдруг выпалил Зак. — Я слышал, один парень привозит на детские праздники жуков и ящериц и дает малышам потрогать их. И все в восторге.
— Я не развожу жуков и ящериц.
Он захлюпал коктейлем и задумался.
— Еще лучше — достать какую-нибудь тварь, чтобы она всех перекусала... Нет, не пойдет. Нас засудят. Или подыскать зверюшек — разносчиков опасной болезни. Чтобы все эти крикуны заболели, но не сразу.
— Заманчиво!
— Песня «С днем рождения» — жуткая гадость, правда?
— Терпеть не могу!
Мы с усмешками переглянулись.
— Сегодня ты жонглировала хуже некуда.
— Знаю. Отвыкла. Больше нас туда не пригласят. Ну и хорошо — папаша Тамсин слишком распускает руки. — Я поднялась. — Хочешь, возьмем такси пополам?
— Нет, обойдемся.
Мы поцеловались и разошлись в разные стороны.
Последние несколько недель, с тех пор как ушел Макс, возвращаться в пустую квартиру стало неприятно. Я только-только начала привыкать к нему — к поднятому сиденью унитаза, к костюмам и рубашкам в шкафу, к свежевыжатому апельсиновому соку и бекону в холодильнике, горячему телу в постели. Ночью он шептал, что я самая красивая, а по утрам бранился и вопил, потому что я в очередной раз опаздывала. Он готовил мне еду и съедал то, что готовила я, тер мне спину и напоминал, что пора перекусить. Ради него я строила планы и вносила в жизнь коррективы. Иногда я злилась, мне не хватало свободы. Макс пилил меня, приучал к аккуратности и порядку. Твердил, что я разгильдяйка. И мечтательница. То, что раньше он называл моим обаянием, раздражало его. Он ушел, а я вдруг поняла, что мне больше не с кем делиться жизнью. Придется заново привыкать к одиночеству. К эгоистичным радостям. Зато теперь я снова могу жевать шоколад в постели, варить овсянку на ужин, смотреть по видику «Звуки музыки», лепить прямо на стену записки-напоминалки и дуться сколько захочу. Могу с кем-нибудь познакомиться и закрутить упоительный, безумный, отчаянный роман.
Все мои подруги и друзья уже остепенились: образование, работа, пенсионные накопления, перспективы. У них закладные, стиральные машины, графики работы. Почти все состоят в браке, у некоторых даже есть дети. Наверное, поэтому мы с Максом расстались. Нам обоим стало ясно, что у нас никогда не будет общего счета в банке и детей с его волосами и моими глазами.
Я уже начинала со страхом подсчитывать, какую часть жизни прожила и сколько мне еще осталось, мысленно перебирала то, что сделала и чего еще не успела. Мне двадцать восемь. Я не курю и никогда не курила, ем помногу овощей и фруктов. Поднимаюсь по лестнице пешком, пренебрегая лифтом, иногда занимаюсь бегом. По моим подсчетам, впереди у меня еще лет пятьдесят, а то и шестьдесят. С лихвой хватит, чтобы научиться писать киносценарии, поплавать на байдарке и увидеть северное сияние. И встретить мужчину моей мечты. Или, что вероятнее, мужчин моих мечтаний. На прошлой неделе я прочла в газете, что скоро женщины смогут рожать и в шестьдесят лет, и вздохнула с облегчением.
Наверное, Макс будет сегодня на вечеринке, куда я собралась. По дороге домой я пообещала себе выглядеть неотразимо. Вымою голову, надену красное платье, буду смеяться, флиртовать напропалую и танцевать. Пусть увидит, от чего он отказался, и поймет, что мне на него плевать. Мне и без него не одиноко.
Я вымыла голову. Выгладила платье. Полежала в ванне с ароматным маслом, расставив по бортику зажженные свечи, хотя за окном было еще светло. Съела два тоста с белковой пастой «Мармайт», потом прохладный, истекающий соком нектарин.
Макс так и не пришел. Я то и дело оглядывалась на дверь. Познакомилась с адвокатом Робертом с кустистым бровями и с занудой Теренсом. От души потанцевала со старым приятелем Гордоном, который когда-то познакомил меня с Максом. Поболтала с Люси, на тридцатилетие которой мы и собрались, и с ее новым парнем — рост семь футов и обесцвеченные волосы. Говоря со мной, он наклонялся, а я казалась себе карлицей или ребенком. В половине двенадцатого я ушла, поужинала в китайском ресторанчике с давними подругами Кэти и Мел, немного выпила — совсем чуть-чуть, только для веселья. Ребрышки, скользкая лапша, дешевое красное вино. В тоненьком платье мне стало холодно. Я продрогла и устала, мне вдруг захотелось умчаться домой и зарыться в подушку.
Много лет назад нерадивая мать оставила одного из близнецов в парке на скамейке. Алан долгие годы не догадывался о существовании брата, пока незримая связь между ними не дала о себе знать! Во сне Алан видит мальчика – сына, которого у него нет. Женщина-психотерапевт понимает, что это разыскиваемый полицией ребенок. Подозрение падает на Алана, но у него есть алиби, которое так необходимо теперь его брату…
Отказать слишком настойчивому поклоннику…Что может быть проще для молодой женщины?Но с того дня, как Миранда сказала Брендану, что между ними все кончено, ее жизнь превратилась в кошмар.Он проник в ее семью.Он стал женихом ее старшей сестры. И хуже всего — то, что Миранда прекрасно понимает: Брендан очень и очень опасен.Он следит. Выжидает. Готовится нанести удар.В опасности — близкие Миранды и прежде всего она сама.Однако вступить в схватку с маньяком ей предстоит в одиночку….
\"Я люблю тебя больше жизни...\" Обычные слова молодой женщины. Но что, если они имеют БУКВАЛЬНЫЙ СМЫСЛ?! Что, если пылкий любовник и «благородный рыцарь» — ВОВСЕ НЕ ТОТ, КЕМ КАЖЕТСЯ? Если опасность «сойти с ума от страсти» превращается в опасность просто СОЙТИ С УМА?! Если сама жизнь этой женщины ВИСИТ НА ВОЛОСКЕ?!
Женщина очнулась в темноте, связанная по рукам и ногам. Похититель, чьего лица она не видит, кормит ее и говорит ласковые слова — но рано или поздно убьет, как убил уже многих...Женщина знает — она должна вырваться, чего бы ей это не стоило.Но прежде всего надо вспомнить, как связан безликий похититель с ее прошлым...
Однажды вечером Элли Фолкнер узнает, что ее муж Грег погиб в аварии. Более того, с ним в машине находилась женщина, которая тоже погибла. Но кто она? Неужели у Грега был тайный роман? Поставив перед собой цель доказать, что Грег не изменял ей, Элли проникает в чужой для нее мир. Последствия этого шага оказываются совершенно неожиданными.
Свой сороковой день рождения Нина Лэндри встречает в ожидании больших и счастливых перемен. В канун Рождества, вместе с двумя детьми и своим новым возлюбленным она собирается в поездку на другой конец света, где светит солнце и царит безмятежное лето. Неожиданно ее дочь перестает отвечать на телефонные звонки. События приобретают нехороший оборот, заставляя Нину отбросить в сторону переживания и начать действовать.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.