На Грани - [67]

— Я служу герцогу Южных провинций. Грань касается его земель. Мне преподавали Сломанный мир, потому что мой долг — не дать людям убежать в него. Я умею пользоваться телефоном, стрелять из пистолета, и я знаю теорию вождения автомобиля, хотя я бы предпочел не пытаться этого сделать.

— Готово, — сказала она. — Теперь ты можешь пойти в свою комнату и поплакать.

— Только если ты пойдешь со мной. — Он поймал ее руку. Ощущение его кожи почти заставило ее задрожать. — У тебя очень легкая рука. Я почти ничего не почувствовал.

— Не пытайся лгать профессиональному лжецу. Мне нужна моя рука, чтобы перевязать тебя.

Он задержал ее еще на одну долгую секунду и разжал пальцы. Она выдернула руку из его хватки, перевязала рану и подошла убирать иглы. Деклан, казалось, ни капельки не устал. Все такой же поразительный, как и всегда.

— Спасибо, — сказал он.

— Нет, спасибо тебе. За спасение Джорджи и бабушки.

Все давление и стресс обрушились на нее одновременно. Ее решимость сломалась, словно хрустнула тонкая стеклянная трубка. Она изо всех сил старалась не расплакаться.

— А как ты узнал, что они попали в беду?

— Мальчик позвал меня, — сказал он. — Вероятно, он понимал, что это откроет доступ к его магии гончим. Я думаю, он боялся за бабушку, поэтому пожертвовал собой.

— У Джорджи большое сердце, — сказала она. Она почти потеряла его. Больше ни за что. Больше никаких странных прогулок. Ей нужно было оставаться дома с мальчиками и пережить эту неразбериху. — А сколько там было гончих?

Деклан пожал массивными плечами.

— Несколько.

— Сколько их было? — настаивала она.

— Четырнадцать. К сожалению, дом узкий, и я не мог полагаться на свою вспышку. Я предположил, что Джорджи и Madame Элеонора могут быть на чердаке. Разрушать дом с помощью магии было бы дурным тоном. Обычно желательно, чтобы люди, которых вы пытаетесь спасти, остались живы.

Он произнес это как ни в чем не бывало, как будто это была самая обыкновенная вещь в мире. Он вбежал в дом, полный монстров, чтобы спасти людей, которым он ничего не должен.

— Жаль, что я не могу как-то тебя отблагодарить, — сказала она, вытирая руки.

— Можешь.

Она подняла голову.

— Что я могу для тебя сделать?

— Роза, ты можешь поцеловать меня.

Она застыла с кухонным полотенцем в руках, уверенная, что ослышалась.

— Безусловно, я заслужил один поцелуй за то, что спас твоего брата.

— Почему ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала?

— Я хочу знать, какая ты на вкус. — Медленная улыбка растянула его губы. — Только не говори мне, что ты об этом не думала.

Она думала об этом, но скорее умрет, чем признается в этом.

— Не могу сказать, что у меня были такие мысли.

— Один поцелуй, — сказал он. — Или ты боишься?

Тот же восхитительный ужас, который она испытывала всякий раз, когда думала о том, чтобы прикоснуться к Деклану, совершенно лишал ее возможности двигаться.

— Вовсе нет, — солгала она.

— Тогда поцелуй меня.

Вот он, ее шанс. Она могла бы поцеловать его без чувства вины, ни в чем не признаваясь. У нее больше не будет такой возможности, как эта. Если она доживет до ста лет и останется все это время в Грани, то, по крайней мере, сможет сказать, что в свои молодые годы она целовала сумасшедшую голубую кровь из Зачарованного мира. Она ведь была смелой, верно? Разве не так поступают дерзкие женщины?

Роза сократила расстояние между ними и положила ладони на стол между его руками и боками. Если он опустит руки, то сможет поймать ее в ловушку. Это должно было бы сделать ее более осторожной, но этого не произошло. Она бежала по лезвию одного из клинков Деклана. Один неверный шаг… и она смертельно порежется. И ей это нравилось.

Это всего лишь поцелуй. Перестань делать из этого большое дело.

Она наклонилась ближе к Деклану. Их губы были всего в дюйме друг от друга.

Глаза Деклана были ужасно зелеными. Как травинка, сквозь которую просвечивает солнце.

— Я собираюсь поцеловать тебя, потому что ты спас моего брата, — прошептала она. — Ни по какой другой причине.

— Принято к сведению, — сказал он.

Она наклонилась еще на четверть дюйма вперед. Их губы почти соприкоснулись.

— Это так неправильно, — пробормотала она. Все ее тело дрожало от нетерпения.

Он наклонил к ней голову и тихо произнес:

— Это всего лишь поцелуй. Это не значит, что я прошу тебя сделать что-то… неприличное.

Он определенно выглядел так, словно хотел бы сделать что-то неприличное. Она облизнула губы и поцеловала его.

Он приоткрыл рот и впустил ее. Ее язык нашел его язык. Она нежно провела по нему и поняла, что Деклан сдерживается, держа себя под жестким контролем. Внезапно ей захотелось заставить его сойти с ума, но только для того, чтобы доказать ему, что она может это сделать. Она набросилась на его рот. Ее язык метался туда-сюда, ее прикосновения были легкими и быстрыми, дразнящими, не дарившими ему вкуса. Деклан издал низкий горловой рык, чисто животный звук, от которого ей захотелось прижаться к нему теснее.

Она почувствовала тот самый момент, когда его терпение, наконец, лопнуло.

Его руки подхватили ее и притянули к себе. Он в ответ поцеловал ее, просовывая свой язык ей в рот, упиваясь ею. У нее закружилась голова. На вкус он был как наркотик. Жар расцвел в ее груди и заструился вниз. Ее тело жаждало прикосновений.