На грани человечности - [60]

28.

   И вновь холодок прошустрил мохнатыми лапками меж лопаток, когда сразу по въезду её на монастырский двор излишне торопливо, как почудилось, подняли мост. Будто западню захлопнули.

   За воротами послушную дочь свою Вайрику уже встречала мать настоятельница. Да ещё с почётным эскортом, составляли который сестра Айга и сестра Алур, самые ревностные исполнительницы воли Её Преподобия. Тоже знак показательный. Подобные почести воздают лишь высоким гостям - либо тем, кому недолго гулять на свободе.

   Спешившись, Суламифь спокойно передала поводья привратнице. Шагнула навстречу Бариоле, с почтительным поклоном протянула депешу.

   - С благословенья Единого и Пророков Его, порученье исполнено, Ваше Преподобие. Вот ответ вам от матушки Сиарам, арунской вашей наместницы.

   - Властию, данною мне святой Аризией, - начала Бариола официально, - ты арестована, дочь моя, по обвиненью в ведовстве и чернокнижии, ереси и крамоле, разврате и прелюбодеянии, и прочая, и прочая. У тебя есть время раскаяться и повиниться.

   Обернувшись к подручным, она резко кивнула.

   - В темницу!

   - Оружие, сестра Вайрика. - Сестра Айга выжидательно протянула руку. - Сопротивленье тщетно.

   Голос её, казалось, дрогнул - стоило ей представить это самое возможное сопротивление. Да к чему оно. Хвала прогрессу - конец тайным интригам, и Бариола сама открывает землянке-наблюдательнице способ оправдаться перед верхушкой Церкви. Раз навсегда, до истечения срока назначения.

   Без сожаления передала Суламифь доброхотным конвоирам и перевязь с мечами, и депешу заодно: гора с плеч, право. Зашагала вперёд.

   И, только что не сорвавшись на неблагочинный бег, догнала её Бариола. Похоже, безропотностью посланницы Тьмы она едва не разочарована.

   - Считаю своим долгом уведомить, что суд над тобою завтра же состоится.

   Не сдержавшись - отшатнулась, встретив лишь кроткую улыбку.

   Впрямь, поскорее бы уже устранить эту досадную помеху в работе.

29.

   - Всё ж ты явился, сын мой.

   Не вставая из-за стола, Бариола жестом пригласила Эрихью, закаменевшего на пороге кельи. И, когда тот, как в трансе, подался вперёд, бесшумно прошла к двери и тщательно засовы задвинула. Недоставало ещё лишних глаз и ушей.

   Отчего-то при взгляде на помертвелое лицо Эрихью не торжество - леденящее нечто поднималось из груди к горлу. Да, близка она к отмщению, и не зря так щедро платила всем пособникам своим. Но... маленькое некое "но". Не явится ли она для парня - той самой Тьмой Вековечной, пожирающей души? по меньшей мере - тою посланницей Тьмы, коей она силится представить миру сестру Вайрику? А Вайрика - не останется ли она прежней, странно святой и праведной, ничем не запятнанной, чем бы ни завершился суд над нею?

   И не поглотит ли Тьма, заодно с душой Эрихью, душу Бариолы фер Эксли?

   Несвоевременные мысли. Пусть даже так - обратного пути нет. И возмездия не минуют ни Вайрика, ни Одольдо.

   - Признаю правоту вашу, матушка. - Даже вздрогнула она, услышав перехваченный судорогой голос Эрихью - Немало зла причинила миру сестра Вайрика, и за то заслуживает она кары.

   - Вот как. (Интересно, за кого в большей мере порывается мстить мальчишка? За мир? за себя самого?)

   Очень неторопливо, с достоинством прошествовала Бариола на преднее место и устроилась за своим столом.

   - Подойди, сын мой.

   - Как быть мне теперь, матушка? - почти простонал Эрихью. - Как жить?

   - Слушай же, дитя, и внимай, - заговорила Бариола напряжённым полушёпотом. - Давно уж готовлюсь я привлечь ведьму к суду - за преступленья её против рода людского, переполнившие чашу долготерпения Единого. Завтра же держать ей ответ пред братьями и сёстрами нашими во Святой Церкви, пред всеми иерархами, пред самой Владычицей. Я сама выдвину обвиненья против неё, и веские обвиненья. Однако...

   Помолчав многозначительно, она возвысила голос.

   - Несомненно, потребует посланница Тьмы - разрешенья дела силой оружия. Всем ведома богопротивная колдовская мощь её. Потому должно вызов её принять воину истинно и свято верующему, отмеченному особой печатью благодати Единого. Воину В Белых Доспехах, о коем в Писании сказано! Ибо воистину Последняя Битва грядёт!

   Потускневший взор юнца был намертво к её лицу прикован. Пустые глаза, опустошённая душа.

   Чистый лист: пиши что заблагорассудится, и всё будет исполнено беспрекословно.

   - Боюсь, не постигнуть мне всю глубину мудрости вашей, преподобная мать...

   - Слушай же, - жёстко, без околичностей отчеканила Бариола. - Вызов её примешь ты.

   - Матушка?!

   И отшатнулся Эрихью; ужас словно на миг прояснил ум его.

   - Я... не сделаю этого!

   - Сделаешь, - возразила Бариола с ледяной убеждённостью. - Ты - солдат Веры; тебе ли оспаривать волю Всевышнего Судии, когда Он избирает и призывает тебя?

   И вновь - страх; но теперь - не к бунту, к послушанию склоняющий.

   - Завтра суд состоится, - подытожила матушка; руку для благословенья простёрла. - Да пребудет с тобой отныне молитва моя и благодать Единого. Да утвердишься ты в Вере Истинной, и да исполнишь назначенное тебе с сердцем бестрепетным. Ступай же и молись, дитя моё!