На грани человечности - [44]

   Тьмой Вековечною?..

   Пересохшее горло безумно, хмельно булькнуло смехом. Не угодно ли - матушка Бариола, святоша, ставшая мстительной ведьмой? принимай нового солдата, Легион Тьмы! Или ничто не ново под Небесами? И святоша изначально ближе к чернокнижнику и палачу, нежели к истинному святому? И впрямь плох тот святой, что при жизни не прослыл еретиком? И напротив: тягчайшие преступленья, позор рода человеческого, порою можно выдать за деянья святых?

   Или ничто уже не свято в порочном нашем мире? за исключением, разве что, истинной святой - Вайрики фер Ламбет? Той, что пришла невесть откуда; и, вполне вероятно, смертию смерть попрала; и силится заново принять на себя все грехи мира...

   Пусть его. Будь Вайрика фер Ламбет хоть вторым воплощеньем святой Аризии - что с того? Современному миру не нужна святая Аризия; современный мир обойдётся без неё. Во грехе погрязший, современный мир давно уже (крамольная, но убийственно верная мысль!) - не с Единым, но с Тьмою. Нашлись Пророки, вздумали искупить грехи мира смертью мученической - и что же, очистили души людские от скверны? Как бы не так, только новую прибавили. Тысячу лет кряду тянется Священная война; и отнюдь не одни только монахини-аризианки бросаются в её горнило, и убивают, и умирают с именем святой Аризии на устах. А навстречу им бросаются сиргентцы, и грабят, и убивают именем Её же, именем, разве что чуть искажённым в их варварском произношении, но суть-то одна... Где тут искупленье грехов мира?

   Массивный знак Священного Пламени смутно затеплился в углу кельи, и в глубине его угадывались силуэты двух Первопророков. Впервые задумалась Бариола: а каковы Их муки? Сбросили путы, Вознеслись из костра, всем зевакам на диво - и поминай как звали. Ведомо ли Им, каково гореть в пламени ревности двадцать долгих лет, и безо всякой надежды на Вознесение? Воистину: Чертоги Горние, и Тьма Вековечная, и Пламя Священное - не вовне, но в душе каждого. И каждому мерой своей.

   Не так ли, святая Аризия?!

   Что не сиделось Тебе в Чертогах Горних, вечное блаженство вкушая? что потянуло опять в юдоль печали? Зачем на сей-то раз?! Повторно искупать чужие грехи... или сманивать чужих возлюбленных? Коль так, не стоило Тебе избирать соперницей Бариолу фер Эксли. Но если уж избрала - храни Тебя Единый. Ибо тот, давний костёр покажется Тебе милой шалостью симпатичных язычников. Теперь, тысячу лет спустя...

   ...Хрипло перекликнулись дозорные на крепостных башнях. И этот нестройный хор словно всколыхнул гнилое полотнище тумана; беззвучно затрещало оно по всем швам, и в разрывы хлынули потоки солнечных лучей. Один лучик нашёл путь и в её келью, прочертил наискось, сверкающим клинком; одним прикосновеньем зажёг Священное Пламя в углу. И ничуть не похоже на Знамение Небесное, и никакие Пророки не горят желанием испепелить богохульную матушку. Одольдо, поди, куда больше крамолы изрёк на своём веку! И жив-здрав доселе, и знай себе грешит по-прежнему!

   Как бы там ни было - и смена караула, и утро, внезапно вступившее в свои права, разом отрезвили Бариолу, задвинув безумие ревности в тайный закуток души. Довольно раздумий о грехе и святости. Что проку в них, если есть - просто обманутая, измученная женщина; и есть - просто виновники её страданий. Если просто предстоит большая работа, за которую не стоит и браться без холодного, расчётливого рассудка.

   Иначе нипочём не насладиться плодами возмездия.

17.

   - Сестра Вайрика!

   Нет, всё ж он произнёс: "Сестра Фарихе". Корректность, компетентность, безупречный профессионализм - в этом весь Джошуа Сингх. Ни тени небрежения к малейшей детали. Посол ширденский - так посол ширденский, комар носа не подточит.

   - Лорд Шингуэнци?

   Гм, ей бы самой не мешало употребить льюрскую транскрипцию: лорд Сингуэнке. Хорошо ещё, радость встречи нечаянной-негаданной не вылилось у неё в привычное с детства: "Джош". С неё станется. А встречи, впрямь, сейчас и не предполагалось.

   Бывают и в работе наблюдателя почти полностью светлые дни. Когда, например, с утра навестишь Томирелу Ратлин в её мастерской, застанешь Мастера в окружении учеников, в порыве вдохновенного труда. И увидишь картину "Не меч, но мир...", близкую к завершению: самый грандиозный замысел Томирелы...

   Полотно изображало - Второе Пришествие. Но - без Страшного Суда.

   ...Святой Эрихью и святая Аризия, Первопророки, нисходили с парящей, словно из облаков сотканной горы; возвращались в мир, во грехе погрязший. Но не гневом - всепрощеньем исполнены были их лики; и сиянье благодатное изливали они - вне сомнения, своим чередом достигнет оно отдалённейших пределов мира. А кругом бурлила людская похлёбка, лица не лица, рожи не рожи; и страсти суетные кипели в коловращении повседневности. Кругом, как от века повелось, грабили-блудили-предавали-убивали, а всё больше - просто бились рыбами на песке, силясь лишь выжить, локтями друг друга отшвыривая. И всяк был только собой поглощён, и никому, казалось, дела особого не было до Второго Пришествия.

   Пока не достигало кого-либо сиянье чудесное. Так пламя бежит по бумаге: поначалу почти неприметно, но вспышка яркая неминуема. Так и Священное Пламя Истины целительно для душ людских.