На глазах у сорока миллионов - [7]

– Я могу послушать пленку, – сказал Купер неохотно. – Хотите?

– Пожалуйста, – сказал Мейер.

– А что с ним? – спросил Купер. – Сердечный приступ?

– Мы не...

– А что еще могло быть? – прервал Мейера Крэнтц.

– Хорошо, я послушаю запись, – сказал Купер. – Вы будете здесь?

– Я буду здесь, – заверил его Мейер.

Купер кивнул и ушел, скалясь.

– Кто там спорит с врачом? – спросил Мейер.

– Карл Нелсон, – ответил Крэнтц. – Врач Стэна.

– Он здесь весь вечер был?

– Нет. Я позвонил ему домой и попросил срочно приехать сюда. Сразу после того, как вызвал “скорую”.

– Позовите его сюда, хорошо?

– Конечно, – сказал Крэнтц. Он поднял руку и крикнул: – Карл? У тебя есть минута?

Нелсон оставил врача, потом повернулся, чтобы выпалить ему еще что-то напоследок, и быстро пошел к Манеру и Крэнтцу. Он был высок и широкоплеч, с густыми черными волосами, седеющими на висках, на щеках играл румянец. Лицо его было серьезно. Плотно сжатые губы придавали ему вид человека, который принял тайное решение и готов защищать его перед другими.

– Этот идиот хочет убрать тело, – проговорил он быстро. – Я сказал ему, что пожалуюсь на него в Американскую медицинскую ассоциацию. Чего ты хочешь, Дейв?

– Это детектив Мейер. Доктор Нелсон.

Нелсон пожал руку Мейеру.

– Вы вызвали патологоанатома для вскрытия? – спросил он.

– А вам кажется, что требуется вскрытие, доктор Нелсон?

– Вы видели, как умер Стэн?

– Нет. Как он умер?

– Он умер от сердечного приступа, разве не так? – сказал Крэнтц.

– Не смешите меня. У Стена было превосходное сердце. Приехав сюда в девять вечера, я наблюдал у него самые разные симптомы. Затрудненное дыхание, частый пульс, тошноту, рвоту. Мы промыли ему желудок, но это не помогло. В четверть десятого у него начались судороги. Третий приступ в полдесятого унес его в могилу.

– Что вы предполагаете, доктор Нелсон?

– Я предполагаю, что его отравили, – сказал Нелсон без обиняков.

* * *

В телефонной будке на площадке третьего этажа Мейер опустил десятицентовик в щель автомата и набрал номер домашнего телефона лейтенанта Питера Бернса. В будке было жарко и душно. Он подождал, пока на другом конце поднимут трубку. Ответил сам Бернс заспанным голосом.

– Пит, это Мейер.

– Который час? – спросил Бернс.

– Не знаю. Пол-одиннадцатого, одиннадцать.

– Я, должно быть, задремал. Хэрриет в кино ушла. Что случилось?

– Питер, я расследую этот случай со Стэном Джиффордом, и мне кажется, необходимо...

– Какой случай со Стэном Джиффордом?

– С телевизионным парнем. Он сегодня умер во время передачи.

– Какой телевизионный парень?

– Он известный комик.

– Да?

– Да. Кем бы он ни был, его врач считает, что надо немедленно произвести вскрытие. Поскольку у него были судороги, и...

– Стрихнин? – прервал его Бернс.

– Вряд ли. Его рвало перед судорогами.

– Мышьяк?

– Может быть. В любом случае вскрытие не помешает.

– Валяй, попроси медэксперта.

– Мне также потребуется здесь помощь. Я хочу кое-кого тут поспрашивать, а один человек нужен в больнице. Чтобы был там, когда тело привезут, понимаешь? Немного расшевелил бы их.

– Хорошая идея.

– Да. Но Коттон сейчас на выезде, а Берт отвечал на вызов, когда я уезжал. Ты не можешь мне вызвать Стива?

– Нет проблем.

– О’кей, это все. Позвоню позднее, если это будет не очень поздно.

– Который час, ты сказал?

Мейер бросил взгляд на часы.

– Без четверти одиннадцать.

– Я, должно быть, задремал, – сказал Бернс удивленно и положил трубку.

Около будки Мейера ждал Джордж Купер. На лице его было прежнее выражение, будто он проглотил что-то очень невкусное и его тошнило.

– Я прослушал ленту, – сказал он.

– О’кей.

– Вторую часть я всю отхронометрировал. Что вы хотите знать?

– Когда он отключился?

Купер кисло взглянул на листок бумаги в своей руке и сказал:

– Фольклорные певцы закончили в восемь тридцать семь. Стэн шел сразу за ними. С голливудским типом он провел перед камерой две минуты и двенадцать секунд. Когда гость ушел со сцены, Стэн сам исполнил сцену для рекламы кофе. Он немного перебрал оплаченную минуту, на самом деле реклама длилась минуту и сорок секунд. Пантомиму свою он начал в восемь сорок одну минуту пятьдесят две секунды. Он вел миманс две минуты и пятьдесят пять секунд до того момента, как отключился. Это значит, что он был в эфире семь минут и семнадцать секунд подряд. Он потерял сознание в восемь часов сорок четыре минуты семнадцать секунд.

– Спасибо, – сказал Мейер, – вы мне очень помогли. – Он направился к двери, которая вела вниз. Купер загородил ему дорогу. Он встретился взглядом с Мейером, глаза его смотрели изучающе.

– Его отравили, да? – спросил он.

– Почему вы так думаете, мистер Купер?

– Все об этом говорят.

– Это не значит, что так оно и есть, верно?

– Доктор Нелсон говорит, что вы будете настаивать на вскрытии.

– Это верно.

– Тогда вы действительно думаете, что его отравили.

Мейер пожал плечами.

– Я еще ничего не думаю, мистер Купер.

– Послушайте, – сказал Купер и снизил голос до шепота. – Послушайте, я... я никому не хочу доставить неприятности, но... до эфира сегодня вечером, когда мы репетировали... – Он резко замолчал. Потом бросил взгляд на студию. К коридору подходил мужчина в спортивной куртке, вынимая из кармана сигареты.