Когда в ту среду Майлс Воллнер вернулся с обеда, в приемной его кабинета сидел мужчина. Воллнер бросил взгляд на него, потом вопросительно посмотрел на свою секретаршу. Девушка едва заметно пожала плечами и вернулась к печатной машинке. Войдя в свой кабинет, он связался с ней по селектору.
– Кто там сидит в приемной? – спросил он.
– Не знаю, сэр, – ответила секретарша.
– Что значит, не знаете?
– Он не называет себя, сэр.
– А вы спрашивали?
– Спрашивала.
– И что он говорит?
– Сэр, он сидит рядом, – почти прошептала секретарша. – Мне бы не хотелось...
– Что с вами? – настаивал Воллнер. – Это моя контора, а не его. Что он отвечает на ваш вопрос о том, кто он такой?
– Он говорит, чтобы я шла к... черту, сэр.
– Что?
– Да, сэр.
– Я сейчас приду, – сказал Воллнер.
Он вышел не сразу. Его внимание привлекло письмо на столе – дневную почту секретарша положила на его стол за пять минут до его прихода. Он распечатал письмо, быстро пробежал его глазами и улыбнулся, поскольку это был большой заказ от розничного торговца со Среднего Запада, от фирмы, которую Воллнер хотел заполучить в качестве клиента последние полгода. Компания, возглавляемая Воллнером, была небольшой, но растущей. Она специализировалась на компонентах аудио-визуального оборудования. Ее фабрика находилась на другом берегу реки Гарб, в соседнем штате, а деловые и административные службы располагались здесь, на Шеферд-стрит. В административных службах работали четырнадцать человек – десять мужчин и четыре женщины. На фабрике двести шесть человек. Воллнер надеялся, что в следующем году число работающих на фабрике и в конторе удвоится, а еще через год – утроится. Большой заказ от торговца со Среднего Запада оправдывал его ожидания и радовал. Но тут он вспомнил о мужчине в приемной, и улыбка сползла с его лица. Вздохнув, он направился к двери и по коридору дошел до приемной.
Мужчина сидел на прежнем месте.
На вид этому мускулистому человеку с бледным лицом и глубоко посаженными карими глазами было не больше двадцати двух-двадцати трех лет. Он был чисто выбрит и хорошо одет, под расстегнутым серым плащом виднелся темно-серый костюм. На голове красовалась перламутрово-серая фетровая шляпа. Он сидел, скрестив руки на груди и свободно вытянув ноги. Воллнер подошел и стал перед ним.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Нет.
– Что вам здесь надо?
– Не ваше дело, – ответил мужчина.
– Простите, – сказал Воллнер, – это мое дело. Я – хозяин этой компании.
– Да? – Он оглядел приемную и улыбнулся. – Хорошая у вас компания.
Секретарша за столом перестала печатать и наблюдала за происходящим. Воллнер чувствовал ее присутствие у себя за спиной.
– Если вы не хотите говорить, что вам здесь надо, боюсь, я должен попросить вас уйти.
Мужчина все еще улыбался.
– Ладно, – сказал он, – я не намерен говорить вам, что мне здесь надо, но и уходить отсюда я не собираюсь.
На какой-то миг Воллнер потерял дар речи. Он бросил взгляд на секретаршу, потом снова повернулся к мужчине.
– Тогда, – сказал он, – мне придется вызвать полицию.
– Вызывайте, но предупреждаю, вы об этом пожалеете.
– Посмотрим, – сказал Воллнер. – Мисс Ди Санто, соедините меня с полицией, пожалуйста.
Мужчина встал со скамьи. Он оказался выше, чем можно было подумать, когда он сидел на скамье: что-то около шести футов и двух или трех дюймов, с широкими плечами и громадными ручищами. Приблизившись к столу и все еще улыбаясь, он произнес:
– Мисс Ди Санто, на вашем месте я бы не притронулся к этой трубке.
Мисс Ди Санто облизала губы и посмотрела на Воллнера.
– Звоните в полицию, – сказал Воллнер.
– Мисс Ди Санто, если вы прикоснетесь к телефону, я сломаю вам руку. Клянусь.
Мисс Ди Санто колебалась. Она снова взглянула на Воллнера, тот нахмурился и пробормотал: “Ну, что ж, мисс Ди Санто” и, не говоря больше ни слова, вышел из приемной и направился к лифту. Гнев кипел в нем. Он хотел было вызвать полицию по телефону-автомату, но потом решил найти на улице дежурного полицейского и самому привести его наверх.
Было два часа дня, улицы кишели покупателями. Воллнер нашел полицейского на углу Шеферд-стрит и Седьмой улицы, тот регулировал движение. Воллнер вышел на перекресток и сказал:
– Простите, я...
– Подождите минутку, сэр, – сказал полицейский. Он свистнул в свисток и махнул рукой подъезжающим автомобилям. Потом повернулся к Воллнеру и спросил: – Так в чем дело?
– В мою контору пришел мужчина и не говорит, что ему надо.
– Ну? – пробурчал регулировщик.
– Он угрожает мне и моей секретарше и не уходит.
– Ну? – регулировщик смотрел на Воллнера с любопытством, словно не веря ему.
– Я хотел, чтобы вы пошли со мной и помогли мне выдворить его.
– Вот как?
– Да.
– А кто будет регулировать движение?
– Этот человек угрожает нам, – сказал Воллнер. – Это важнее, чем...
– Это один из самых оживленных перекрестков в этой части города, а вы хотите, чтобы я оставил его.
– А разве вы не должны...
– Хватит мне мозги пудрить, – сказал регулировщик и свистнул в свой свисток, потом поднял руку, повернулся и просигналил машинам направо.
– Какой у вас номер жетона? – спросил Воллнер.
