На главном направлении - [25]
«Здравствуйте, Василий Иванович!»
После короткой паузы, во время которой Чуйков не успел вставить свой ответ, на ленте появились новые фразы:
«Как вы себя чувствуете? Что у вас нового? Как ведет себя противник?»
Чуйков набрал полную грудь воздуха, посмотрел на свои перебинтованные руки (его последнее время мучает экзема — результат нервного напряжения) и, видимо забыв ответить о своем здоровье, после слова «здравствуйте» коротко доложил обстановку. Телеграфист едва успел передать его слова, как на ленте появились новые фразы:
«Ваша семья в Куйбышеве. Все живы и здоровы, не беспокойтесь».
Чуйков поднял голову и, пробежав глазами по ленте, приготовился ответить, но после слов «Спасибо вам» встретил предупреждающий взгляд дежурного контролера и умолчал имя, которое хотел произнести.
На ленте снова появились вопросы: Генеральный штаб интересуется такими объектами, какие даже многим живущим в Сталинграде мало известны.
На вопросы «Где ваша квартира?» и «Где ваши глаза?» Чуйков назвал квадраты топографической карты.
«Думаю, что Банный овраг — наиболее подходящее место для квартиры. Закапывайтесь глубже и прочнее в этот берег», — посоветовал спрашивающий.
На ленте показались шифрованные группы цифр, затем снова текст:
«Какая вам нужна помощь?» Этот вопрос повторился дважды.
На лице генерал-лейтенанта крупные капли пота. Он думает. Потом кратко отвечает:
— Тесно.
Снова пауза. Аппарат вхолостую отстукиваем: «Так-так… Так-так…» Чуйков прислушивается.
«Помощь будет оказана. Всемерно поможем вам. Передайте мой боевой привет славным бойцам и командирам вашего соединения. До свидания! Крепко жму руку. Привет вашим боевым помощникам…»
— Спасибо, до свидания…
Чуйков взял под козырек.
Мы приняли положение «смирно».
Аппарат по-прежнему выстукивает: «Так-так… Так-так…»
Вдоль берега, от центра города до завода «Баррикады» и далее от тракторного до Латошинки, включая поселок Рынок, на узкой полоске земли держатся наши части. Немцам удалось прорвать эту ленту в районе тракторного, но расширить прорыв и столкнуть нас в воду они не в состоянии. Все попытки прорваться к Волге широким фронтом стоят им огромных потерь.
Линия обороны наших войск проходит по Мамаеву кургану, и ее называют «линией высокого напряжения» — «не прикасайся — смертельно». Вчера там была отражена «генеральская атака». Ее назвали так потому, что будто бы в цепях атакующих шли три генерала. Это, конечно, выдумка — гитлеровские генералы знают себе цену и не так-то легко поднять их в атаку рядом с солдатами, запрещено уставом. Однако атака была грозной.
На курган двигались две фашистские дивизии. Казалось, корка земли отстала и перемещается на восток. Только присмотревшись, можно было заметить, что поверхность ее кишела немцами. Шевелились кусты, покачивалась желтая трава, ожили бугорки. Все это наползало на первую траншею нашей обороны.
Психическая «ползучая» атака гитлеровцев, замаскированных под цвет местности, была встречена огнем пулеметов, артиллерии и «катюш». Фашисты продолжали лезть. Им даже удалось на узком участке прорвать наш фронт. Как оголтелые, бросались они на вершину кургана, но в это время с флангов поднялись наши. Гранатный и рукопашный бой завязался ранним утром, а кончился лишь к полудню. Наша линия выдержала максимальное напряжение.
Я пишу об этом и слышу знакомый голос. Вот он приближается, вот он уже над самым ухом:
— Тише, не мешайте человеку работать. У него творческий сон. А когда проснется, спросите: куда он мое письмо спрятал?
Это Семиков. Я вскакиваю.
— Александр! — И вижу на его лице гордую улыбку.
На петлицах — новый знак. Его повысили в звании.
— Капитан! Поздравляю.
— С чем? — спросил он.
— С повышением.
— Понимаешь, опоздал. Уже третью неделю хожу в капитанах.
— Ну, тогда с удачным возвращением!
— Это другое дело. Вот и зашел, чтоб снова расстаться. Еду в группу Горохова. — Глаза Александра посуровели. Я понимаю, почему: проскочить туда значительно тяжелее, чем побывать в самой жестокой атаке. Передав письмо, я пожелал ему удачи.
— Понимаешь, теперь мне часто так придется. Назначили направленцем — такая должность. Ну ничего, еще встретимся, — сказал он и вышел.
Не успели встретиться — и снова разлука. На этот раз Александр Семиков, видимо, и сам не уверен, что вернется.
Завтра большой праздник.
Идет снежок. Мамаев курган, Дар-гора, опустевшие набережные, бывшие улицы и заводы пытались одеться в зимнее платье, но оно в тот же день было изорвано минами и снарядами. Обнаженные куски земли так и не закрываются снегом, как бы ни старалась природа.
По сведениям разведки, фашисты хотят омрачить наш праздник: в районе Мокрой Мечетки и в Городище скопилось до сотни танков и самоходок, в балке, что огибает высоту 106, засечены новые огневые позиции крупнокалиберных минометных и артиллерийских батарей. Ясно, что враг готовит наступление.
Праздник обещает быть… горячим.
Военный совет армии дал указание частям: экономить патроны, снаряды и быть готовым к отражению новых атак противника.
«…В честь 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции будем бить врага с гвардейской точностью. Сегодня героизм должен стать нормой поведения, а стойкость и умение — гордостью сталинградца!»
Роман Ивана Падерина «Когда цветут камни» посвящен завершающему этапу Великой Отечественной войны: форсированию Вислы, Одера и штурму Берлина, когда с исключительной силой проявились зрелость, боевое мастерство наших командиров, героизм советских воинов.На фоне этих исторических событий писатель знакомит читателей с семьей рабочего-коммуниста Фрола Корюкова. Его сын Максим — главный герой романа — командир стрелкового полка, дочь Варя — военная радистка. Пошел на фронт младшим лейтенантом и сын Василий, однако малодушие сделало его отщепенцем, сурово осужденным семьей и Родиной.Нелегкие судьбы героев романа, их раздумья о назначении человека несомненно привлекут внимание и взволнуют читателя.
Горит земля, горят камни, железо… Огонь выкатывается на воду, и пламя пляшет на стремнинах реки… Так бывает в момент вулканических извержений. Об этом ребята знают из книг или кино. А Косте Пургину, главному герою этой повести, довелось не только видеть, но и быть в круговороте такого огня, где в самом деле горели камни, железо и воспламенялась река: он очевидец и участник великого сражения советских войск с фашистскими захватчиками на улицах Сталинграда летом и осенью 1942 года. В ту пору Косте Пургину было одиннадцать лет.
Тематика сборника известного писателя И. Г. Падерина разнообразна: рабочий класс (повесть «На Крутояре»), солдаты Великой Отечественной войны, плодотворно работающие в настоящее время (повести «Ожоги сердца» и «Не уходя от себя»), прошлое нашей Родины (очерки).
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман М. Лобачева — о Сталинграде и сталинградцах в преддверии великой битвы. Прослеживается судьба нескольких рабочих династий. Высокое чувство патриотизма, самопожертвование характерно для героев книги, которые в грозные годы войны ковали победу в тылу и взяли в руки оружие, чтобы защитить от врага свой родной город.
В сборник включены рассказы, статьи о Сталинградской битве А. Серафимовича, А. Толстого, К. Симонова, Б. Полевого, В Коротеева и других, написанные главным образом в дни великого сражения на Волге.