На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале - [34]
План дальнейших действий, выработанный штабом «Северо-восточной особой группы», сводился к выводу своих войск «веером» от единственного места их переброски через реку к исходным штурмовым позициям. На левом фланге, по направлению к озеру Суванто, выдвигался 674-й полк 150-й дивизии. Правее его в лобовую атаку на деревню Кирвесмяки должен был идти 469-й полк того же соединения. Прямо на север, встык финским укрепрайонам, наносил удар 212-й полк 49-й дивизии. Восточнее его, вдоль берега реки по направлению к Ладожскому озеру продвигались оставшиеся батальоны 222-го полка. У них задача была особая. Им надо было пробиться к пятачку, занимаемому со вчерашнего дня ротой во главе с капитаном Нетребой. Огрызаясь на слабые контратаки противника, Нетреба со своими солдатами не мог без существенной поддержки ни продвинуться дальше по направлению к стрелявшим по ним ДОТам, ни вернуться назад.
Таким образом, на второй день боев на Тайпале с советской стороны наметилось простое распределение зон ответственности, которое сохранилось до самого окончания боев. Восточный сектор с деревней Теренттиля входил в зону действия 49-й стрелковой дивизии РККА, а западный сектор с деревней Кирвесмяки рассматривался как театр военных действий 150-й дивизии. Вообще, если говорить о топонимах, обозначаемых на советских военных картах, название «Кирвесмяки» встречается редко. Изначально основной картой, по которой изучалась местность боевых действий, была калька со старой, не очень подробной, еще царских времен карты Карельского перешейка, на которой в районе Кирвесмяки также была надпись «Коуккуниеми». Поэтому район самого полуострова в оперативных сводках стал называться «Коуккуниеми-Южное», а район Кирвесмяки — «Коуккуниеми-Северное» ставшее театром боевых действий стрелковых полков 150-й дивизии.
Дивизия под номером 150 была сформирована совсем недавно, в июле 1939 года, под Вязьмой. С началом нападения Германии на Польшу у Сталина возникла необходимость в увеличении численности собственных ударных соединений. Одной из новых частей и стала 150-я стрелковая. Сначала ее расположили в Советской Белоруссии, подпитывая призывниками из соседней Смоленщины. Затем, в конце сентября, новообразованное соединение вступило на территорию Польши, но не в авангарде, а во втором эшелоне, продвигаясь за передовыми частями 11-й армии. Видимо, уже тогда у красных командармов стали появляться сомнения насчет боеспособности этой дивизии. В тылу Белорусского фронта дивизия и провела две недели «польского похода».
Стояла мягкая европейская осень. Красноармейцы нестройным шагом входили в польские местечки, вставали палаточными лагерями у белорусских сел и видеть не видели противника в лице разгромленной армии переставшего существовать Польского государства. Польский поход РККА закончился пожиманием рук с военнослужащими немецкого вермахта на речке Буг, так что уже 14 октября дивизию возвратили на старую территорию СССР, под Минск.
А уже в ноябре это соединение погрузили в воинские эшелоны и направили под Ленинград, в Красное Село. А через неделю после начала Финской войны — на Карельский перешеек, к речке Тайпалеен-йоки.
Так они сюда и пришли, смоленские и минские пареньки из 469-го, 765-го и 674-го полков. В летних ботинках с обмотками, в легких серых шинелях, позвякивая польскими грошами в карманах, таща с собой приятные мелочи и сувениры, напоминающие им о недавнем необременительном походе за границу.
И сразу — в снег, грязь, смерть, пар изо рта, в неразбериху, холод, неустроенность, усталость и страх…
И сразу за мостом, как только путем неимоверных усилий разминулись со сменяемым 19-м полком из 142-й дивизии, приказ «в атаку, овладеть опушкой рощи Коуккуниеми-северное».
Нельзя сказать, что финская артиллерия 7 декабря 1939 года наносила удары сильнее, чем обычно, но весь 674-й полк, сосредоточившийся к наступлению, вдруг дрогнул и неуправляемой толпой ринулся назад, к переправе, в тыл. Как уже было сказано, паника всегда распространяется со скоростью лесного пожара. Увидев стремительно несущихся мимо своих солдат, дрогнули фланговые роты 222-го и 469-го полков.
Охрана моста и выскочившие из палаток командиры штаба группы с ужасом увидели, как под редкие раскаты ухающих снарядов противника, хрустя сапогами по снегу к ним приближается неорганизованная, объятая страхом полутысячная толпа. Все, что успело сделать начальство у переправы, — это выстроить заслоном «личный конвой» — два взвода кавалеристов, приданных для охранения штаба Северо-восточной группы войск, да поднять в ружье находившийся при мосте личный состав 6-го понтонного батальона. И только это остановило панику.
Потом начался сбор брошенного оружия, перекличка и формирование старых подразделений, чтобы заново отправить их на линию начала атаки. Досадный инцидент свел на нет планы наступления сразу же после массовой переброски войск на вражеский берег. На плечах ретировавшегося противника прорвать оборону не получалось. Наступила очередь идти в атаку другому полку 150-й дивизии — 469-му. С ним получилось еще хуже, чем со своим предшественником.
