На фарватерах Севастополя - [22]

Ночь прошла благополучно. На рассвете поднялся ветер, появились легкие, быстро мчавшиеся по небу облака, и море стало беспокойным. Неожиданно в розово–красных облаках показался немецкий самолет. Развернувшись, он пошел на караван в атаку. Кучный огонь катера–охотника преградил ему дорогу, и он ни с чем ушел в сторону берега. Вероятно, это был самолет–разведчик: прошел час, багровое небо на востоке посветлело, взошло солнце, и в его сверкающих лучах появились три черные точки. Три «юнкерса» быстро приближались к конвоируемым судам. Катер–охотник поставил заградительную завесу, но самолеты проскочили ее. Рев их моторов заполнил небо. Самолеты пикировали. Все пушки били по головному самолету. Прямым попаданием в фюзеляж головной «Ю-88» был поврежден, развалился и упал в воду. Метко стреляли орудия комендоров Пескова и Барышева.

Два других «юнкерса» с шумом и ревом отвернули и ушли, не сбросив бомб на конвой. Караван продолжал движение. Корабли шли медленно, волны шумели и раскачивали неуклюжий плавдок.

На катере не снимали боевой готовности, комендоры не отходили от пушек, сигнальщики не отнимали от глаз биноклей. Ровно в полдень снова из–под солнца выскочил «юнкерс» и сразу же лег в пике. Ревел и стонал мотор самолета, грохотали пушки. Настигнутый снарядом «юнкерс» так и не вышел из пике и со свистом врезался в штормовое море.

Бондаренко рассказал, как его помощник Иванов, управляющий артиллерийским огнем катера, умело провел этот бой. Конвой прибыл в порт назначения вовремя и без потерь.

Лейтенант Бондаренко скромно умолчал о том, какой восторг вызвала героическая борьба катера с самолетами у пассажиров, находившихся на борту ледокола. По приходе в порт пассажиры посетили командира катера лейтенанта Бондаренко и оставили такое письмо: «Восхищаемся героическим экипажем катера. Мы наблюдали самоотверженную, смелую и героическую защиту наших судов от налета фашистских стервятников. За сравнительно короткое время два стервятника были на глазах у пассажиров сбиты метким огнем героического экипажа и пущены на дно Черного моря…

Разите же еще метче, дорогие товарищи, фашистских варваров, напавших на нашу славную Родину. Желаем дальнейших успехов. Уверены, что под руководством нашей большевистской партии мы победим!!!»

Выступил на совещании и черноглазый, с румяным лицом и слегка оттопыренными «музыкальными» ушами лейтенант Петр Чеслер. Он был очень мал ростом, и казалось, что специально для него и были построены эти небольшие корабли — катера–охотники за подводными лодками. Но даже и на мостике катера для Чеслера была устроена специальная подставка.

Уроженец города Умани на Украине Петр Чеслер рано потерял отца, убитого белобандитами во время еврейского погрома, и стал беспризорничать. Неизвестно, как сложилась бы судьба Чеслера, если бы он не попал в детскую колонию, где его учителем стал замечательный педагог Антон Семенович Макаренко. Портрет Макаренко и сейчас висит над столом в каюте Чеслера.

В колонии «малыш», как его прозвали уже тогда, научился трудиться. Там он окончил семилетку и начал работать на заводе фотоаппаратуры «ФЭД».

Но заветной мечтой Петра было море, которое он видел с одесских пляжей и парапетов во время своих скитаний.

Макаренко, узнав, что юноша хочет быть моряком, устроил его воспитанником на крейсер «Червона Украина». Моряки крейсера хорошо приняли юного колониста и воспитали его отважным и смелым. Петр умел играть на валторне и сделался корабельным горнистом. Он немало гордился, поднимаясь ежедневно с начищенной до блеска медной трубой на мостик корабля. Чеслер увлекался боксом и слыл чемпионом флота в наилегчайшем весе. Единственное, что огорчало Петра, это его маленький рост.

Чеслер полюбил море и морскую службу и решил навсегда связать свою жизнь с флотом. Смышленый и расторопный юноша старательно учился морской профессии, и командир крейсера направил его на командные курсы. На курсах Чеслер познакомился и близко сошелся с Дмитрием Андреевичем Глуховым. Тал завязалась их крепкая дружба.

В двадцать лет Петр Чеслер стал командиром катера–охотника № 021, входившего в состав звена катеров лейтенанта Глухова. Чеслер многому научился у сурового на вид и малоразговорчивого Глухова. Глухов, вообще очень требовательный командир, Чеслеру совсем не давал поблажек. Он любил этого «малыша», а в понимании Глухова любить и уважать человека, тем более подчиненного, значило не давать ему никаких скидок, быть требовательным не меньше, а больше, чем к другим.

Сейчас Петр Чеслер был известен на всем побережье от Одессы до Севастополя и от Севастополя до Батуми как самый удачливый и храбрый командир катера. Больше всего стычек ему пришлось выдержать с торпедоносцами противника.

Чеслер рассказал, что первый из его конвоев был и самым тяжелым для него. Это было в самом начале войны. Чеслер конвоировал в Севастополь на своем морском охотнике теплоход, груженный снаряжением и продовольствием.

Оставалась последняя ночь перехода, к утру конвои должен был подойти к входному фарватеру. Ночь была темная, беспокойная. Луна то появлялась в просветах громадных тяжелых облаков, то исчезала надолго.