На этот раз - [2]
Роман стоял у окна, рядом с входной дверью. Без одной минуты десять он приоткрыл занавеску.
Ровно в десять калитка в воротах отворилась. Во двор вошел высокий красивый парень в дубленке.
Это был Теймураз Батиашвили. Он шел быстро и уверенно.
Так ходят безгрешные люди. Но жизнь - безликая и равнодушная - терпела любого. Терпела она и его - вора, грабителя и взломщика. Так терпят град листья. Так вдоль и поперек перепаханное поле терпит зной. Так терпит речка, пережатая бетоном.
Так терпит все.
Но не все.
Роман дал знак - идет! Батиашвили поднялся на порог. Взялся за ручку двери.
- Элла! - властно позвал он. Роман показал рукой: отвечай! Элла молчала - парализовал страх.
Батиашвили сошел с крыльца и направился к калитке.
Роман оплошал: дал возможность Батиашвили пересечь почти весь двор. Надеялся, тот вернется. Но Батиашвили не вернулся. Роман выскочил из дома. Преступник бросился на улицу. Роман выстрелил в воздух. Вместе с Нодари они побежали к воротам.
На улице стояло такси. Батиашвили упал на сиденье, и «Волга» сорвалась с места. На заднем сиденье были еще двое.
Колеса и ноги не соперники. Машина уже скрывалась за поворотом, когда бегущий Роман выстрелил: пуля попала в бензобак. Но «Волга» ушла. А они все бежали по дороге.
АВТОР В РОЛИ ПРОКУРОРА
Если бы на судебном процессе, которым завершилась эта история, я был прокурором, я бы, в частности, сказал:
- Граждане судьи! Я имею дело только с преступниками. Я знаю: в мирное время никто не пролил столько крови, сколько пролили убийцы, грабители и насильники. Никто не искалечил столько человеческих судеб, сколько преступники. Никто так не издевался над безвинными жертвами - женщинами и мужчинами, как они, преступники. Мы их судим. Но максимум, на что мы можем рассчитывать, что отсидевший не повторит преступления. Что второй частью своей жизни он искупит первую. Это максимум. Я не нахожу для Батиашвили никакого оправдания. Я не вижу ни одного смягчающего вину обстоятельства. Молодость не обстоятельство; Это состояние. Грабеж не ошибка. Это преступление. В двадцать лет неведение очевидного зла преступно так же, как и само зло. Тот, кто предлагает считаться с обстоятельствами, не воюет со злом, а защищает его.
Я прокурор. Героев я вижу только в кино. Или в президиуме. А преступников - в жизни. Прямо перед собой. И не от случая к случаю, а каждый день. Из десятилетия в десятилетие. И заключаю: единственное добро - это закон. Он и избавит от зла. Я требую…
ПОГОНЯ
На АЗС стояло пять-шесть машин. Среди них - знакомое такси. Но без пассажиров. Роман распахнул дверцу. На заднем сиденье лежала чья-то курчавая голова. Парик! Он выругался и сгреб парик за патлы.
С пистолетом в правой руке и париком в левой Роман торопливо осмотрел другие машины. Люди от него шарахались. Кроме одного: владелец «Жигулей» предложил помощь. Роман и Нодари тут же сели в машину: «За город. По этой дороге!» - бросил Роман.
Через два километра выскочили к развилке.
Куда? Налево? Направо? Судьбу человека определяют не годы, а секунды. По крайней мере, нередко ее обновляют.
- Направо! - сказал Роман.
На обочине дороги стояла брошенная машина. Над зарослями камыша мелькали три головы. Преступники убегали по узкой тропе вдоль речки.
- Что с тобой? - спросил Роман, открывая дверцу. Нодари тяжело и часто дышал: «Сердце».
Бывает.
Роман выпрыгнул из «Жигулей». Он побежал прыжками, набирая скорость. В эти секунды он был только сыщиком, инспектором. Обычные человеческие состояния - опасения, злость, нерешительность - не томили его и не отягощали. Он преследовал - как и много раз до этого.
Тропа было узкой и влажной. Расстояние сокращалось быстро. Впереди раздались выстрелы: стреляли, оборачиваясь и не целясь.
Внезапно один из убегающих остановился и пошел навстречу Роману. «Не стреляй! - закричал он. - Я сдаюсь!»
Роман понял: спектакль. Сдаться предложили тому, за кем не числилось ничего серьезного. За это время постараются укрыться понадежней.
Ничего не поделаешь: приходилось возвращаться к машине, где был беспомощный, но вооруженный Нодари. Прихватив запасную обойму для ТТ, Роман побежал назад через камыши. И тут же подвернул ногу: боль была жгучей - от ступни до бедра. Нр он удержался. Тропа и камыши кончились. Увидел: место - хуже некуда. Голое перепаханное поле, впереди два нежилых коттеджа. Перед домами каменные заборы.
Преступники укрылись за ними. А он оказался на открытой площадке: целься и стреляй. Спрятаться негде. Нужно двигаться. Ежесекундно. Можно, правда, вернуться в камыши - тоже выход.
Роман шагнул вправо - выстрел прозвучал из-за правого забора. Роман уклонился, выстрелил в ответ. Второй выстрел раздался слева. Значит, они притаились за разными заборами.
«Правый» явно нервничал - расстрелял запас пуль моментально. «Левый» молчал. За ним - Батиашвили.
Роман понимал - стреляет он лучше. И точно: пуля Батиашвили распорола рукав куртки. Роман прыгнул в сторону, едва не упав от боли - подвернутая нога попала на земляной ком.
Батиашвили мог стрелять, по существу, в упор…
АВТОР В РОЛИ АДВОКАТА
Если бы на судебном процессе, которым завершилась эта история, я был адвокатом Батиашвили, я бы, в частности, сказал:
Книгу составили репортажи журналиста Геннадия Бочарова, публиковавшиеся в последнее время в «Комсомольской правде». Они рассказывают о подвигах, героизме наших молодых современников, о мужестве людей в исключительных обстоятельствах. Герои книги — это стюардесса Надя Курченко, кинооператор Константин Ряшенцев, шофер Василий Головнин, спасший хлеб от пожара, летчики, предотвратившие гибель пассажирского самолета, и многие другие прекрасные люди, которые не дрогнули, столкнувшись с опасностью.
Май Шеваль и Пер Валё – шведские журналисты, авторы знаменитого цикла романов о комиссаре Мартине Беке, удостоенных престижных литературных наград как в Европе, так и в Америке. Мартин Бек и его коллеги в новой серии расследований сталкиваются с убийствами, которые, судя по личности жертв, кажутся логичными и даже закономерными. Но знание мотивов преступлений нисколько не приближает полицейских к их разгадке. Только особое качество комиссара Бека, которое он сам называет «полицейской интуицией», позволяет потянуть за нужные ниточки и распутать весь клубок. В настоящую книгу вошли три романа декалогии: «Человек по имени Как-его-там» (1969), «Полиция, полиция, картофельное пюре!» (1970), по мотивам которого в 1979 году на Рижской киностудии был снят фильм под названием «Незаконченный ужин», и «Негодяй из Сефлё» (1971).
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
Убийство полпреда Президента в большой и богатой северной области выглядело простым до примитивности, нелепым, почти случайным. Подозреваемый сознался легко и быстро... возможно, слишком легко и быстро. Вот только... каким это образом пуля, выпущенная, по словам убийцы, жертве в спину, попала ему между глаз?! Кто же совершил преступление в действительности? Это, похоже, не интересует никого... кроме Александра Турецкого. Единственного, кто готов найти в потрясающем воображение хитросплетении подложных улик и ложных показаний, странных совпадений и не менее странных несоответствий тщательно спрятанную кем-то истину...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Они бежали из лагеря – группа осужденных пожизненно, звери, бегущие из клетки. Они рвались к свободе, оставляя за собой кровавый след. Они убивали так жестоко, как не убивали еще никогда, – убивали, чтобы жить. И был среди них один – тот, на поиски кого брошены были лучшие силы закона. Почему именно он? Для кого он опасен? Этот вопрос не давал покоя ёважнякуё Турецкому. Вопрос, на который надо было успеть найти ответ. Успеть, пока не поздно…
При загадочных обстоятельствах умирает Председатель Верховного Суда России. Но его смерть сопряжена с не менее драматическими событиями: исчезновением дочери, преуспевающей хозяйки ресторана, и гибелью крупнейшего уголовного `авторитета`. По личному указанию Президента сформирована следственная бригада, возглавляемая `важняком` Александром Турецким, который приходит к выводу, что правоохранительная система и судебная власть, укрепляя свой авторитет, в союзе с банковским капиталом опираются еще на одну силу, страшную и преступную.