На дыбе. Русский исторический детектив - [38]

Как важна была обязанность царских денщиков, можно судить из того, что Государь, посылая одного шпиона для разведания о каком-нибудь деле, для вящей верности посылал вслед за ним другого лазутчика из денщиков. Этот наблюдал за первым посланным. Эта система наблюдений при великом преобразователе России пустила глубокие корни.

Это отступление нам особенно любопытно, ибо с Петровскими денщиками нам ещё придётся встретиться.

* * *

Иван Трубецкой словно на крыльях слетал в Преображенское, вернулся, весело доложил:

— Государь, капитан Лопухин просил сказать вам, что приказ исполнит точно и вовремя будет, как вы указали.

…Время тянулось томительно. Пётр в нетерпении грыз ногти, нервно вышагивая по кабинету. Он то и дело бросал свой взор на часы. Они показывали без пятнадцати десять. Неизвестно по какой причине Петру взбрело в голову, что он приказал Лопухину произвести аресты в десять вечера.

Эта ошибка подтолкнула его на шаг, который мог стать роковым. Он крикнул денщику:

— Запрягай одноколку, едем в Сокольники!

* * *

Вдвоем они неслись по темной дороге, вдоль которой глухо шумел густой бор. Ещё не пробило и половины одиннадцатого, когда Пётр подкатил к усадьбе Цыклера. Он был уверен, что поспеет к самому разгару событий: солдаты, оцепившие усадьбу — муха не пролетит, — бодрые приказы господ командиров, грозный Лопухин, злобные заговорщики с завернутыми назад руками.

И каково же было удивление Государя, когда даже возле ворот он не увидел ни одного солдата: кругом царила ночная тишина, лишь в щели забора было видно, что в доме горят огни.

— Верно, караулы расставлены возле дома и в комнатах, — задумчиво проговорил Пётр. — А вот и ворота открывают. Но почему это не наши солдаты, а слуги самого Цыклера?

Денщик замялся:

— Государь, что делать прикажете? Может, восвояси повернуть? Тут наших, кажись, нету.

Пётр, словно проваливаясь в страшную пропасть, проговорил не без трепета:

— Не бежать же, заводи коляску во двор! Слуги, стоя у ворот, поджидали Лариона Елизарьева да Григория Силина. Вот почему, услыхав стук копыт, решили, что подкатили к дому именно они, и, не медля, распахнули ворота.

Пётр спрыгнул с коляски и направился прямо в логово заговорщиков.

Ловушка

Петру стало ясно: капитан Лопухин по каким-то причинам приказ его не выполнил. Мелькнула страшная мысль: что, может, и он переметнулся к злодеям? Тогда уж точно рассчитывать на доброе не приходится.

Пётр стремительно вошел в столовую.

Заговорщики как раз обсуждали грядущее восшествие на трон Цыклера.

Возле главаря восседали Соковнин, его зять Федор Пушкин, казак Лукьянов, стрельцы Филиппов, Рожин и ещё кто-то. Увидав Государя, они смертельно перепугались, решив, что козни их разоблачены, Пётр явился с ротой солдат и сейчас все злоумышленники будут арестованы или убиты тут же.

К их вящему изумлению. Государь ласковым голосом молвил:

— Еду мимо, примечаю — свет в окнах. Как мой Цыклер дорогой поживает, чем занимается в столь поздний час — об том помыслил. Теперь вижу — гости гуляют. Меня в вашу кумпанию примите?

Заговорщики пришли в себя, обрадовались. Цыклер аж в ладоши хлопнул, с веселием в голосе воскликнул:

— Садись, дорогой гость! — И про себя думает:

«Теперь ты у меня в руках, никуда не уйдёшь. Так потешусь над тобой, глупым!» — Вслух же говорит: — Это случай редкий, чтобы за одним столом зараз два царя сидели.

Удивился Пётр:

— А кто второй царь?

Цыклер нагло в лицо Государю хохочет:

— Ты, Петруша, и есть второй царь, а первый — это я. Сейчас я в своем дому повелитель и самодержец, но судьба переменчива. Ты ведь в малолетстве своем тоже не мыслил Государем стать, а стал. А я мыслю быть самодержцем всея Руси, и я им стану. — И с победным видом на своих дружков поглядывает: — Ведь так реку?

Дружки краснеют, глаза отводят.

Возмутилось всё нутро у Петра, зрачками сузившимися зыркнул на охальника, кулаки сжались от бешенства. Но вновь перетерпел, посмеивается:

— А что, мы тебя на трон возведем, коли охоту имеешь. Только трон — место неуютное. Это легче голой жопой на муравейнике отдохнуть. Там только задницу покусают, а на том троне, которого жаждешь, и головы лишиться недолго. — Спохватился: — Ежели хозяин не подымает бокал за здоровье гостя, так позвольте выпить за славного Цыклера!

Заговорщики смотрят вопросительно на своего главаря: мол, будем пить твоё здравие? Или сразу за Государя примемся?

Цыклер одобрительно головой кивает, а вслух намекает:

— Коли воробей в гнездо к орлу залетел, так ходу ему обратного не будет. Петруша за меня выпил. Спасибо ему, царю второму. И я в долгу не останусь, давайте пить за легкую кончину его.

Государь улыбается с видом простодушным:

— Кончина легкая — благословение Господне, не всем дается. Иные в самом страшном виде на тот свет отходят. А о смерти своей всегда полезно помнить, этому и святые угодники поучают.

Цыклер опять изголяется:

— У еретиков, собак, немцам продавшимся, легкой кончины не бывает! Полно сим блядиным сынам христиан мучить.

Закипело все внутри Государя. Да разве один с девятью разбойниками сладит, да ещё слуг целый дом! Раздул гневно ноздри Государь, но вновь нашел в себе самообладания и в тон Цыклеру насмешливо ответил: