На двух планетах - [36]

«Друзья! Хотите быть через шестьдесят дней на Марсе»?

— Все мы вскочили с мест и окружили его. Всем нам хотелось поскорее узнать, в чем дело. И вот…

Йо прервал рассказ и взглянул на часы. — Ай-ай-ай! — воскликнул он, поздненько! Надо поскорее кончать.

— Продолжайте, продолжайте, пожалуйста! Не надо торопиться!

— Итак, в двух словах! — Митту пришла в голову отважная мысль: он предлагал новый путь на Марс — вкось над Земной орбитой, по гиперболе, перигелий которой расположен близко к солнцу. Он вкратце нам все это объяснил. Во всяком случае для этого нам пришлось бы не жалеть имеющегося у нас запаса снарядов и не расходовать их все до единого. Этот план был сопряжен с большой опасностью, и поэтому-то Митт не хотел действовать без нашего согласия. Дело в том, что мы подошли бы к солнцу так близко, как никто еще не подходил до нас, и было неизвестно, сможем ли мы вынести силу солнечных лучей.

— Наш план высадки на северном полюсе Земли показался Митту также достойным внимания, и долго обсуждали мы со всех сторон, который из двух планов нам выбрать.

— Но вы же знаете, что в сердце каждого истинного летчика таится страсть к неизведанным опасностям, если они хоть сколько-нибудь сулят ему удачу. К тому же в течение этого лета мы все равно не могли уже помочь нашим товарищам, а потому решено было принять отважный план Митта.

— Судьба была к нам милостива, и мы благополучно вернулись домой… Но тех двух дней, когда мы неслись так близко от солнца, я не хотел бы снова пережить. Многое я испытал, но в таком пекле никогда не был. Стеллитовая оболочка шара не расплавилась только потому, что мы заботились о беспрерывном ее вращении; благодаря этому каждая накаленная часть успевала остывать в те промежутки, когда шар не был обращен к солнцу…

— Сам не знаю, отчего, но эти воспоминания всегда вызывают у меня неистовую жажду!

При этих словах Йо с наслаждением глотнул марсианского напитка и поднялся с места.

— Как жаль, что завтра вы уже уезжаете, — сказала ему Ла. — Вы должны еще рассказать нам о том, что вы пережили, когда были так близко от солнца.

— Согласен. Но об этом можно рассказывать только в сильную стужу.

— А что же сталось с Аллем? Так ничего о нем и не узнали? — спросил Грунте.

— Ничего! При неоднократных посещениях южного полюса никаких следов обнаружить но удалось… А теперь, до свидания! До завтрашнего утра!

Йо пожал руки немцам, и все марсиане последовали его примеру. Вслед за этим они удалились. Только Ла и Зэ задержались еще на несколько минут и уговаривали своих гостей не пускаться зимою в обратный путь на родину, а отправиться вместе с ними на Марс.

— Надеюсь, что Йо не слишком вас запугал своим рассказом, — улыбаясь, сказала Ла. — Теперь мы захватим с собою столько направляющих снарядов, что сможем преодолеть какие угодно препятствия. Ведь опасность прежних полетов заключалась в том, что при высадках приходилось спускать корабль непосредственно на Землю я производить отправку так же непосредственно с земной поверхности; теперь же на обеих планетах у нас имеются внеатмосферные станции.

— Опасности пути не удержали бы нас, — серьезно заметил Грунте. — Ведь мы надеемся со временем с помощью ваших соотечественников предпринять путешествие на Марс.

— Что же мешает вам теперь же отправиться вместе с нами? — спросила Зэ.

— Долг, — отвечал Грунте.

Ла и Зэ промолчали. Потом Зэ, взглянув на Зальтнера, сказала:

— Но существует долг и по отношению к друзьям.

— Долг благодарности к нашим спасителям навсегда для меня священен, сказал Грунте.

— Но при столкновении двух обязательств побеждает более старое…

— Или более высокое, — вставила Ла. — И этот вопрос мы еще обсудим.

— Ведь вы же знаете — пылко сказал Зальтнер, — что охотнее всего я последовал бы за вами, куда бы вы меня ни повели.

— За которой же из нас? — пошутила Ла. — На Марсе мы, к сожалению, живем на расстоянии трех тысяч километров друг от друга.

— Это не так уж страшно, — возразил Зальтнер. — Там у вас, наверное, такое отличное сообщение, что я мог бы проводить один день тут, а другой день там. Это тоже имеет свои хорошие стороны.

— Очаровательно! — воскликнула Зэ, — Это как нельзя лучше подходит к марсианским нравам… А что, если мы поймаем вас на слове?

Зэ и Ла обменялись многозначительным взглядом. Потом обе они взяли его за руки и одновременно произнесли:

— Связан.

Зальтнер смутился. Он не вполне понимал, что это означает.

— В чем дело? — спросил он. — Что это?

— Игра, — воскликнула Ла, и обе они так необычайно и так приветливо смотрели на него, что ему как-то совсем странно стало на душе.

— Полноте, — растерянно пробормотал он. — Вы, наверное, смеетесь надо мной. Что же я должен теперь делать?

— Это выяснится потом. Прежде всего, вы должны быть очень любезным, сказала Зэ.

— А теперь, покойной ночи! Завтра вам придется рано встать. Вагонетка отправляется на внешнюю станцию ровно в час.

— До свидания! Завтра встретимся у абарического поля, — воскликнула Ла.

Обе они ласково кивнули ему, поклонились Грунте и своей легкой поступью проскользнули к двери. Облако сверкающих искр струилось вокруг Зэ, и над ее стройной шеей мерцала нежная радуга ее волос. Точно венчик сверкал над головою Ла, и ее глубокие глаза долгим взглядом остановились па Зальтнере.