На другом берегу - [2]
– Но почему? Почему?! Не понравится – уедешь. Но тебе непременно понравится. Подумай, сколько поколений твоих предков жили на этой земле! Это наша с тобой страна, наши с тобой истоки… А мама останется здесь, она сама не хочет ехать. Я каждый месяц буду присылать деньги, мама ни в чём не будет нуждаться, я обещаю! Устроюсь на работу и буду присылать… Что ты так расстраиваешься? Мама у тебя есть, она никуда не денется, будете переписываться, а захочешь навестить , я денег дам, мне для тебя не жалко, – уговаривал Харалампий строптивую дочь.
– Мама у меня есть, – перебила отца Марина (первый раз в жизни! А раньше всегда выслушивала до конца). – Мама есть, а папы больше нет! – захлебнувшись слезами, выкрикнула Марина в лицо отцу. Она стояла перед ним и плакала. И никак не могла успокоиться. Это так больно – потерять навсегда отца, а она – вот сейчас – его потеряла. Если он может так с мамой, то ей, Марине, не нужен такой отец.
От слов дочери Харалампий окаменел. – «Не поедешь, значит?» – переспросил он почему–то шепотом. Марина помотала головой (говорить она уже не могла). Отец издал горлом странный звук, и Марина с ужасом поняла, что он плачет. Сколько помнила себя Марина, она никогда не видела его слёз. «Не надо, папа. Мужчины не плачут» – сказала отцу Марина.
Харалампий улетел через три дня. В аэропорт Марина не поехала. А вечером маму увезла «скорая».
Глава II. Улыбка Джоконды
Разговор с всевышним
Обширный инфаркт в сорок семь лет! Рановато… – удивлялись врачи. Марина не удивлялась, приезжала в больницу ежедневно и упрямо ждала у дверей кардиореанимации, где лежала мама. Посетителей в реанимацию не пускали, и ей приходилось подолгу сидеть на неудобном стуле, ожидая, когда выйдет врач. Врач выходил и каждый день говорил одно и то же: «Состояние больной стабильно тяжёлое. Мы делаем всё возможное, но вы же понимаете, мы не боги. Будем надеяться…»
– Вот, возьмите, – Марина протягивала врачу букет. – Это мамины любимые. Хризантемы.
– Девушка, ну зачем вы тратитесь – каждый день букет, это ж сколько денег! Вы, может, миллионерша? Зима на дворе… Я вам говорил, что в реанимацию цветы нельзя?
– Говорили, – эхом отзывалась Марина. – Возьмите. Пожалуйста! Если маме нельзя, поставьте у себя…
– Да у меня и так уже два букета стоят, вчерашний и позавчерашний!
– А вы поставьте сегодняшний! – грустно улыбалась Марина. Врач с тревогой вглядывался в её огромные глаза, запавшие щеки.
– Вы завтракали? Ели что–нибудь сегодня? Нельзя же так, вы же заболеете…
– Завтракала, – соврала Марина врачу.
Еще тяжелей было Марине дома. Не зажигая света, она бродила по опустевшей квартире, переходя из комнаты в комнату, словно ища выхода. – А выхода не было! Горе обрушилось на неё внезапно, и не на кого было опереться, некому пожаловаться, не с кем посоветоваться… Марина осталась одна.
В гостиной висела леонардовская «Джоконда» (отец говорил:«Джиоконда») – отец уверял, что она похожа на Софию. Марина всматривалась в её лицо сквозь набегающие слёзы, и ей казалось, что у Джоконды исчезла с лица её вечная полуулыбка. Джоконде тоже было не радостно, но помочь она не могла. Помочь, наверное, мог только Бог – и неверующая Марина шепотом просила его оставить ей маму и не забирать её к себе.
– У меня никого не осталось, только мама! Ну, зачем она тебе? – говорила Марина невидимому Богу. – Она в тебя даже не верит! Ты с ней натерпишься, это я тебе точно говорю, я же её знаю… Вот и подумай, нужны тебе неприятности? – увещевала Бога Марина, глядя из окна их опустевшей квартиры в бескрайнее черное небо. В небе было так же, как дома – пусто и темно.
– Если тебе так уж нужна чья–то душа, можешь забрать мою, а мамину, пожалуйста, оставь. Паракало! (греч.: прошу). Ей знаешь как плохо без папы, и ты не сможешь ей его заменить, уж поверь мне на слово.
И Бог услышал Марину – и отступился. Она почернела от горя, похудела так, что казалось, светилась насквозь, но мама поправилась, и счастливая Марина привезла ее из больницы домой. Когда они уже садились в такси, дверца открылась – и врач–реаниматолог, уже знакомый Марине, положил маме на колени охапку хризантем! – «Вы любите, возьмите», – улыбнулся врач и, кивнув на прощанье Марине, поспешил в отделение, где его ждали больные.
Дома Марина первым делом прошла в гостиную и взглянула на портрет: Джоконда снова улыбалась. Значит, всё теперь будет хорошо! А ведь она, Марина, напрочь забыла обо всём! О том, что собиралась поступать в институт. О том, как ходила в походы и всю неделю ждала воскресенья, чтобы увидеть Илью! Дрожащими пальцами Марина листала купленный по дороге домой план походов выходного дня (Марине повезло – в магазине оставалось несколько брошюр). – Вот! Кестель И.С. Послезавтра! Послезавтра она его увидит…
Маринина мама тихо радовалась, видя, как светятся глаза дочери. Пусть она будет счастлива…
Илья
В воскресенье Марина поднялась с первым лучом солнца: время сбора в группе Кестеля назначалось очень рано, в шесть пятьдесят, а в семь они уже сидели в электричке. (Свои придут, а чужие пусть спят, – смеялся Илья. – походов в «Плане» много, есть и в девять сбор, и в десять… Даже в одиннадцать есть – для тех, кто поспать любит). «Своих» собиралось человек десять – двенадцать. Когда приходило шестнадцать – это называлось «полный сбор». В группе был свой микроклимат – все друг друга знали, всем было уютно и комфортно, у костра сидели с наветренной стороны, где не было искр и пепла, – и всем хватало места, потому что костер разжигали большой и жаркий.
Дом Григория Негубина, построенный его дедом из сибирской лиственницы, оберегает от бед живущий на чердаке домовой. Даша, дочь Григория, не может простить домовому смерти матери и изощрённо мстит. Стараниями девочки домовой из доброго превращается в злого, и Дашина жизнь становится невыносимой. Несчастья случаются не с ней, а с теми, кого она любит, но в ком не течёт кровь Негубиных. Чтобы спасти от Избяного приёмную дочь, Дарья отправляет её в городской интернат… По народному поверью, злой домовой не может вернуться в прежнее доброе состояние.
Группа туристов-любителей растворилась в подмосковных лесах и исчезла, словно её и не было. Молодые, красивые, сильные, они могли бы жить, могли быть счастливы. Собственно, они и были счастливы, найдя друг друга, и им было хорошо вместе. Они исчезали по одному. Не появлялись в группе, не отвечали на звонки. Походных групп много: не приходят, значит выбрали другую. Жалко, конечно, но – вольному воля. О страшной правде никто не догадывался… В оформлении обложки использовано фото автора.
Когда от Томки ушёл муж, она не плакала. Ушёл – и слава богу! Томка всем для него пожертвовала, а он не ценил, только пользовался. Другую себе нашёл. Небось, такая же выпивоха, злорадно думала Томка, собирая мужнины вещи. А в сердце острой щепкой вонзилась обида и ворочалась там, кровоточила, не заживала: от неё, домовитой, хозяйственной, заботливой, ушёл муж. И не просто ушёл, а к какой-то пьянчужке. К собутыльнице.
Сапагины и Глинские дружили, что называется, домами. На праздники традиционно обменивались подарками. В гости ходили по очереди. В этот раз была очередь Глинских. Принимающая сторона искренне радовалась, представляя восторг друзей, которых ждал царский подарок – итальянская кофемашина «Лавацца». О том, как будут радоваться сами, они не представляли…
Сборник рассказов полумистического содержания. Написано на реальном фактическом материале. По ту сторону жизни, по ту сторону смерти, по ту сторону снов…
Время действия – девяностые годы, место действия – садово-дачное товарищество. Повесть о детях и их родителях, о дружбе и ненависти. О поступках, за которые приходится платить. Мир детства и мир взрослых обладают силой притяжения, как планеты. И как планеты, никогда не соприкасаются орбитами. Но иногда это случается, и тогда рушатся миры, гаснут чьи-то солнца, рассыпаются в осколки детское безграничное доверие, детская святая искренность и бескорыстная, беспредельная любовь. Для обложки использован фрагмент бесплатных обоев на рабочий стол.
Казалось бы обычная жизнь молодого парня – работа, друзья, интересы. Ничто не нарушало обычного течения. Но всего лишь простой разговор, незначительное замечание, приоткрывает завесу тайны собственных воспоминаний. И мир становится странным и нереальным, начинает видеться в новом свете, изменяясь прямо на глазах. А прошлое, казавшееся таким далёким и утраченным, вторгается в настоящее. Заставляет проживать и чувствовать по-новому, заставляет менять своё восприятие. Как справляться с этим наваждением и что оно пытается сказать?..
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.
"Мама и папа, я вас люблю" – услышать это мечтают все родители. Но если ребенок молчит? Совсем молчит. "Он у вас глухой или тупой?" – спрашивают "тактичные" окружающие. Можно ли примириться с этим и есть ли надежда на чудо?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две души обязательно встретятся, преодолев время, расстояние, обстоятельства и все преграды, чтобы стать одним целым.