На Днепровском рубеже - [27]

«Сильной воли, находчивый, энергичный, инициативен и решителен. Тактически и оперативно подготовлен хорошо. Быстро разбирается в обстановке и принимает решение. Дисциплинирован. К подготовке части относится со вниманием и интересом. Политически развит хорошо, политработой и политвоспитанием полка интересуется и уделяет должное внимание. Должности единоначальника соответствует.

Достоин продвижения на должность Помкомдива».

Осенью 1926 года Л.Г. Петровский в составе большой группы командиров из разных военных округов и управлений Народного комиссариата обороны был отправлен в командировку в Германию. В конце 20-х — начале 30-х годов между СССР и Германией существовали довольно тесные контакты в области военного сотрудничества. В те годы Германию смогли посетить многие наши командиры и военачальники, в том числе и занимавшие самые высокие посты в руководстве Красной Армии. На протяжении двух-трех месяцев они имели возможность ознакомиться с немецкой армией, с ее политическими, техническими и экономическими особенностями развития. Итоги поездки вызвали у многих из них весьма неоднозначные выводы.

Эти командировки могли бы принести Красной Армии и Советскому государству очень большую пользу. Была представлена уникальная возможность воочию увидеть организацию боевой подготовки немецкой армии, познакомиться с передовыми по тому времени образцами боевой техники и вооружения, конечно, на столько, на сколько могла позволить немецкая сторона. А учиться было чему. Сделай наше руководство из всего увиденного тогда в Германии должный вывод, можно не сомневаться — начавшаяся в 1941 году война, особенно ее начальный период, протекала бы явно по другому сценарию.

И.П. Уборевич, посетивший Германию в бытность им командующим Белорусским военным округом, в своем отчете написал:

«...Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас... Во всяком случае, у них многому можно научиться»^{21}.

Еще к более впечатляющему выводу после посещения Германии и ознакомления с се вооруженными силами пришел Иван Панфилович Белов, командовавший в тот период времени Северо-Кавказским военным округом:

«Когда смотришь, как зверски работают над собой немецкие офицеры, от подпоручика до генерала, как работают над подготовкой частей, каких добиваются результатов, болит нутро от сознания нашей слабости. Хочется кричать благим матом о необходимости самой напряженной учебы — решительной переделки всех слабых командиров в возможно короткие сроки...

В немецком рейхсвере неисполнения приказа нет...»^{22}

Ваг он один из ответов на вопрос: почему в первые годы войны мы явно уступали своему противнику? Надо было, как советовал на заре Советского государства В.И. Ленин, «учиться военному делу настоящим образом», а не распевать песни о том, что Красная Армия всех сильней!

Но советское руководство, в первую очередь И.В. Сталин и его ближайшее окружение, до смерти испугавшись выводов, сделанных после поездок нашими военачальниками и командирами, увидели в этом в первую очередь угрозу своему режиму. И вместо того, чтобы принять меры по повышению уровня боевой выучки войск и оснащения армии современной боевой техникой, Сталин и его опричники принялись за уничтожение командиров и военачальников, выезжавших перед войной в Германию. Так, например, из нескольких сотен командиров и военачальников, побывавших в служебной командировке в 1926—1927 годах, к началу войны в живых остались всего несколько человек, в том числе и Леонид Григорьевич Петровский.

Правда, не все наши военачальники, побывавшие в Германии в предвоенные годы, были высокого мнения о немецкой армии, нашлись и такие, которые не увидели ничего положительного. Так, заместитель командующего Московским военным округом комкор Б.М. Фельдман, побывавший вместе с М.Н. Тухачевским в Германии на осенних маневрах 1932 года, в своем отчете написал следующее:

«Лично для меня все увиденное не приводило к выводу, что перед нами передовая армия, у которой можно учиться новым формам глубокого боя и сражения. Наоборот, все больше убеждался, что не лучше чем у нас, а, пожалуй, хуже»^{23}.

Б.М. Фельдман, конечно, слишком уж переусердствовал в плане того, что у немцев нечему учиться. По всей видимости, Борис Миронович уже тогда почувствовал, к чему может привести критика в адрес Красной Армии. Однако это его не спасло от расправы.

Положение с боевой подготовкой в Красной Армии, и не только с ней, было в тот период времени отличным от рейхсвера. По итогам маневров, проведенных в ряде военных округов, отмечалось, что войска исключительно пассивно ведут оборонительные действия, не стремясь нанести поражение противнику. В наступлении используются шаблонные приемы, отсутствует управление боем, нет должного понимания командным составом всей важности артиллерийского огня. Особое внимание было обращено на то, что с существующими средствами связи на войне работать будет невозможно.

Почти сразу же после возвращения из командировки в ноябре 1926 года Л.Г. Петровский был назначен начальником штаба 74-й стрелковой Таманской дивизии (Северо-Кавказский военный округ). В этой должности он провел два года. Служившие в войсках знают, что должность начальника штаба полка, дивизии, армии — одна из самых ответственных должностей как в мирное, так и в военное время. Она требует большой усидчивости, многогранных знаний всех сторон жизнедеятельности войск. Правда, не только среди гражданских, но и порой и среди кадровых военных бытует мнение, что работа начальника штаба — это чистая канцелярщина. Но это абсолютно не так! Полковник Генерального штаба царской Русской армии и начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников дал короткое, но в то же время исключительно емкое и точное определение штабу, уподобив его мозгу. Без грамотно поставленной и умело организованной работы штаба успех в современном бою невозможен. Это наглядно продемонстрировала Великая Отечественная война.