На деньги счастье не купишь - [11]

— Я принадлежу?! — невольно воскликнула Дориан.

— Да, именно вы. Уверен, вы справитесь с ролью учителя, — с этими словами он прижал ее руку к своему сердцу. — У вас получится. Люди должны поверить мне.

— Похвальное стремление, — сказала Дориан. — Надеюсь, смогу вам помочь.

Она наконец высвободила руку из его крепкой ладони. Требовалось время, чтобы она смогла осмыслить происходящее и собраться с мыслями.

Боже, что со мной? — мысленно повторяла она. Она ощущала какое-то сладостное томление во всем теле. Никогда прежде не испытывала она таких ощущений — тепло разливалось по всем ее членам и доводило до изнеможения. Еще мгновение, и она упадет в обморок.

Дориан рывком бросилась к двери, распахнула ее настежь. В кабинете Малкома нечем было дышать. Он должен понять намек и оставить ее одну наедине со своими мыслями.

— Не сомневайтесь, мисс Беррелл, — кивнул на прощание Брайни. — Буду у вас завтра ровно в десять.

Кстати, как назвал его Малком? Интересный, но наивный молодой человек. Кажется, так. Малком, как всегда, прав. Действительно, интересный и наивный. Но при этом есть в нем нечто, чего нет в других людях. Что-то неуловимое, чему я не могу подобрать слова, — размышляла Дориан. — Кажется, я начинаю понимать, что отличает его от других мужчин. Он личность. В нем все настоящее, подлинное.

Звонок в дверь раздался ровно в десять. Дориан только что закончила принимать душ. Какая пунктуальность! — удивилась она. Наверное, у них в провинции не принято опаздывать.

Дориан накинула на голову пушистое полотенце и надела тонкие сатиновые шорты, плотно обхватившие талию.

— Итак, урок номер первый, — обратилась она к Брайни, открывая дверь. — Зарубите себе на носу — нельзя приходить точно в назначенное время. Так не принято.

— В самом деле? — удивился Брайни. На лице его сияла широкая улыбка.

Возле его ног сидел огромный лохматый зверь.

— Что это?! — воскликнула Дориан испуганно.

— Что с вами? — удивился Брайни и посмотрел себе под ноги.

— Вы говорили, что у вас собака. А это что? — спросила Дориан, глядя на странное лохматое чудовище с обвислыми ушами и облезлым хвостом.

— Это собака, мэм, — подтвердил Брайни, приподняв свою ковбойскую шляпу. Он старался не замечать наготы Дориан, ее босых ног, едва прикрытой полотенцем упругой груди, тюрбана, который она соорудила на голове.

Только сейчас Дориан поняла, что совсем не одета. Вряд ли можно было считать одеждой тонкие сатиновые шорты. Она попыталась прикрыть грудь полотенцем.

— Мисс Беррелл, разрешите представить вам — Реба. Самая добрая собака во всем Техасе. В прошлом лучшая ищейка нашего графства. Во всяком случае, была лучшей, до тех пор пока какие-то негодяи не разбили ей нос.

Дориан недоверчиво покосилась на собаку, которая на всякий случай поджала хвост. Она уже успела испачкать своими слюнями дорогой персидский ковер.

— Не думаю, что собаке найдется место в моем доме. Для этого есть собачьи приюты, — заявила Дориан и решительно преградила путь животному. Но внушавшая ужас Реба и не собиралась вторгаться в чужой дом, она тихо и мирно сидела у ног своего хозяина.

Чтобы успокоить беззащитное существо, Брайни ласково потрепал Ребу за ухо. Собака благодарно подняла голову и преданно посмотрела на хозяина подслеповатыми глазами.

— Что вы, мэм, разве можно оставлять Ребу у чужих. Да она помрет от тоски. Видно, что у вас нет привычки к собакам. Но мы с Ребой одна команда. Так что, Реба, пойдем-ка обратно в отель, — с этими словами Брайни потянулся к своему видавшему виды чемодану.

— Постойте, не уходите! — сердце Дориан предательски екнуло. Она уже тысячу раз пожалела, что пригласила к себе домой этих странных гостей. Но Такер не должен думать, будто она одна из тех, кто не держит слова и пасует при первых трудностях.

— А она не уличная?

— Что вы, она совсем домашняя, добрая. Уже старушка — спит целыми днями. Тише воды, ниже травы. Она вам совсем не помешает.

— Я не разбираюсь в собаках, — откровенно призналась Дориан. — Кажется, собак нужно выгуливать?

— Она ходит в туалет и любит ванную, — Брайни крепко держался за дверную ручку и виновато улыбался. — Что может быть приятнее теплой пенистой ванны!

— Что же вы стоите в дверях, входите оба! — распорядилась Дориан. При этом она отошла в глубь прихожей, чтобы ненароком не прикоснуться к Брайни. По странной прихоти воображения она вдруг представила Брайни, принимающего теплую пенистую ванну. В глазах у нее поплыли радужные круги.

— Оставайтесь, мистер Такер! — сказала она примирительным тоном. — Разве можно разлучать друзей?

Брайни кивнул в знак согласия:

— Знаете, не надо звать меня «мистер Такер». Я к этому не привык. Тем более мы под одной крышей. Зовите меня просто Брайни.

Дориан наморщила нос:

— Мне очень жаль, но я не стану звать вас «Брайни». При всем моем к вам уважении не могу.

— Почему? — удивился Брайни.

— Потому что Брайни это недопустимое — в нашем кругу имя.

— Что вы хотите этим сказать? — Брайни подошел ближе к Дориан, дружелюбная улыбка по-прежнему не сходила с его губ. Но какая-то тень пробежала по его лицу.

Дориан отступила на шаг. У него странная манера — давить на собеседника своим присутствием, отметила она про себя.