На цоколе историй… Письма 1931 — 1967 - [141]

547. Н.С.Хрущеву

Москва, 14 августа 1964

Дорогой Никита Сергеевич!

Год назад Вы согласились принять меня. Я вспоминаю наш разговор с чувством искренней благодарности. Если я беспокою Вас еще раз, то только потому, что мои обстоятельства в настоящее время снова стали сложными и крайне неприятными. Мы имели возможность говорить наедине, как мужчина с мужчиной. Надеюсь, что и это письмо будет передано Вам лично. После той встречи я вышел ободренный. Мы говорили тогда о том, что мне нужно закончить мою книгу воспоминаний. Я сделал это. А.Т.Твардовский и редколлегия «Нового мира» по получении рукописи попросили меня сделать кое-какие изменения, что и было мной исполнено. Редколлегия объявила печалю, что публикация будет завершена в 1964 году[1317]. Начало шестой и последней части воспоминаний должно было появиться в июльском номере журнала[1318]. Недавно редколлегия уведомила меня, что она вынуждена была отказаться от публикации шестой части по указанию сверху и что она бессильна что-либо изменить[1319]…

Я работал над этими воспоминаниями в общей сложности более пяти лет. Поэтому для меня они являются итогом очень важной работы. Вы, я уверен, поймете, как больно писателю, особенно пожилому, видеть свое произведение обрезанным по живому. Кроме того, читатели как в нашей стране, так и за рубежом без труда поймут, что публикация последней части запрещена. Лично для меня, Никита Сергеевич, это большое горе. Более 30 лет я постоянно работал в советской печати. И в этом году впервые ни одна наша газета не заказала мне ни одной статьи[1320]. Позвольте привести один маленький пример. Группа московских студентов-физиков попросила меня рассказать о встречах с Жолио-Кюри и Эйнштейном. В последний момент выступление было отменено. Я встречаю затрудненности даже при организации встреч со своими избирателями. У меня есть желание и возможность продолжать работу писателя и журналиста и участвовать в борьбе за мир. Но запрещение моих воспоминаний ставит меня снова в то положение, в котором я находился перед нашей встречей.

Мы оба уже немолоды, и я уверен, что Вы поймете меня и дадите разрешение журналу опубликовать мою работу[1321].

С уважением И.Эренбург

По-русски — впервые; по-английски — Г, 287–288. Авторская копия — собрание составителя.

548. О.Цадкину

Москва в Париж, 27 октября 1964

Дорогой Цадкин,

большое Вам спасибо за альбом[1322], который и мне и Любови Михайловне доставил большое удовольствие. Рады были иметь от Вас весточку.

От души желаем Вам всего доброго

Ваш И.Эренбург

Впервые. Копия — ГМИИ им. Пушкина. Ф.41. Оп.1. Д.1. Л.105.

Со скульптором Осипом Цадкиным (1890–1967) ИЭ познакомился и был дружен в начале 1910-х гг. в Париже (см. т.1 наст. издания).

549. Е.Б.Гинзбургу

Москва, 30 октября 1964

Уважаемый Ефим Борисович,

Вашими вопросами[1323] Вы поставили меня в трудное положение. Сборник «Тринадцать трубок» я воспринимаю несерьезно и не хотел включать эти рассказы в девятитомное собрание сочинений. Я включил их по настойчивой просьбе редактора издания.

Я писал эти рассказы в дождливое лето по одному в день, чтобы вечером прочитать их двум скучавшим в эту дождливую погоду женщинам[1324]. Насколько я помню, мне хотелось показать, что интригу сочинить нетрудно, и это может заставить любого читать книги. Некоторые Ваши размышления мне непонятны. Ваш вопрос, как назвать рассказы — новеллами, рассказами или повестями, — выходит за пределы работы писателя, пускай литературоведы называют их как хотят. Вы называете «Хулио Хуренито» «глубоко психологическим романом», а мне кажется, что это сатирическая книга, многие мысли которой я до сих пор разделяю.

Меня трогает Ваш интерес к моим книгам. Глубоко сожалею, что я не могу ответить Вам так, как Вам этого хотелось бы.

Всего Вам доброго И.Эренбург

Впервые. Авторская копия — собрание составителя.

Е.Б.Гинзбург (р. 1935) — филолог, тогда — студент-вечерник 6 курса, исследовавший «идейно-художественную концепцию сборника новелл „13 трубок“».

1965

550. А.Гоффмейстеру

Москва <в Прагу>, 6 января 1965

Дорогой Хоффмейстер,

ко мне обратилась семья известной русской скульпторши А.C.Голубкиной[1325] с вопросом — нельзя ли устроить выставку ее произведений в Праге (как она недавно была устроена в Варшаве). Прежде всего, я хочу частным образом посоветоваться с Вами. Я посылаю Вам каталог варшавской и московской выставок. По ним Вы можете судить о Голубкиной. Напишите мне, что Выдумаете о возможностях такой выставки в Праге[1326].

Еще раз желаю Вам и Вашей семье хорошего года.

Ваш И.Эренбург

Впервые. Копия — ФЭ, 557, 3.

Чешский художник и литератор Адольф Гоффмейстер (1902–1973) — давний приятель ИЭ; в 1966 г. в Праге вышло издание «Хулио Хуренито» с его блистательными иллюстрациями.

551. С.Г.Кривошеевой

Москва, 5 февраля 1965

Дорогая Софья Григорьевна,

я внимательно и хорошо прочитал Ваше письмо. Мне кажется, что я Вас понял и поэтому мне очень трудно Вам ответить. Вы сами понимаете, что даже близкому другу трудно дать совет в том, о чем, Вы меня спрашиваете. Вы прочитали мои воспоминания, значит, Вы догадываетесь сколько у меня было ошибок не только в общественной жизни, но и в том, что на нашем противном жаргоне называется «частной жизнью». Я и сам себе не мог помочь разумным советом.