На чужом поле. Уснувший принц - [2]

А тогда, двадцать четвертого июля, события разворачивались очень быстро. Я еще не успел как следует рассмотреть пистолет, а уже оказалось, что он направлен на меня.

- В третий раз спрашивать не собираюсь, - произнес серый человек. - Не у кого будет спрашивать. В общем-то, вопросы эти - простая формальность. Мы и так знаем достаточно для того, чтобы превратить тебя в покойника. Просто таков порядок. Ну и, возможно, у тебя появится шанс.

Слова он говорил тоже какие-то серые, потертые, но говорил серьезно и с этим следовало считаться. Скрывать мне было нечего, на раздумья могло просто не остаться времени, поэтому я ответил:

- Губарев. Игорь.

Серый опустил лицо в бумаги, продолжая держать меня под прицелом. Не знаю, что он там вычитал, но следующий вопрос раздался почти сразу.

- Признаешься?

Ей-богу, все это походило на отрывок из сценария графомана, только вот пистолет... Он вполне мог оказаться настоящим.

Мой встречный вопрос угадать легко.

- В чем? - спросил я.

Серый пошелестел бумагами.

- Отпираться глупо, бесполезно и вредно для здоровья, - заявил он, ткнул пистолетом в мою сторону и позволил себе усмехнуться серой усмешкой. - Все известно, но желательно, чтобы ты подтвердил. Для порядка.

Он замолчал, почесал нос и выжидающе уставился на меня. Возможно, отпираться было и в самом деле глупо, но чудилось мне во всем этом что-то театральное. Бутафорское. Хотя, повторяю, на размышления могло просто не остаться времени.

"В любой ситуации, Игорь Сергеевич, действие лучше бездействия",

сказал как-то на заседании нашего клуба любителей истории Юрик-Энциклопедия, имея в виду то давнее стояние на Угре русской рати напротив расположившегося на другом берегу золотоордынского войска.

По мнению Юрика, наши должны были завязать бой, расколошматить завоевателей и идти дальше, сокрушая врагов и неся освобождение народам.

Что ж, все мы в юности максималисты. (Жаль, что только в юности?)

Я прикинул расстояние до пистолета, потверже уперся ногами в пол, готовясь к броску, и ответил:

- Я не знаю ваших обвинений.

Человек отстранился от стола, положил руку с пистолетом на подлокотник кресла и некоторое время молча разглядывал меня с отсутствующим выражением лица.

- Ну-ну, - наконец неопределенно протянул он, опустил левую руку под стол - и вдали приглушенно зажужжал звонок.

За моей спиной хлопнула дверь, что-то упало. Я резко обернулся и увидел в полумраке девушку в темном платье. Она лежала на полу, связанная по рукам и ногам, и безучастно смотрела на меня. Серый человек негромко кашлянул.

- Признайся, - сказала девушка тихим бесцветным голосом. - Признайся, они ведь тебя убьют, убьют... Как и его.

Происходящее все более казалось мне спектаклем, странным и совсем невеселым.

- Совершенно верно, - подтвердил серый человек и встал. - Надо прислушиваться к дельным советам.

Я молча переводил взгляд с него на девушку. Чем-то она напоминала манекен с витрины нашего Дома одежды. Серый извлек из вороха бумаг фотографию, обогнул стол и поднес к моему лицу.

- Полюбуйся. Вот твое будущее, если не заговоришь.

Это была фотография лежащего человека. Убитого человека, я понял сразу, хотя видел убитых только в кино.

Серый неторопливо подошел к девушке, повернулся ко мне.

- Будешь говорить?

Он неожиданно пнул девушку ногой, она дернулась и вскрикнула, а серый ударил еще раз.

В последующие мгновения я действовал почти инстинктивно, словно приходилось мне уже попадать в нештатные ситуации. Не помню, как я преодолел расстояние, отделяющее меня от серого, и начал что-то осознавать только тогда, когда он уже замер на полу, а руки и ноги девушки были развязаны.

- Беги! Беги! - простонала девушка, подняв ко мне манекенное лицо.

Они мне ноги перебили, я не могу.

Я схватил ее, поднял с серого пола, толкнул ногой серую дверь - и полетел в пустоту.

В пустоте вспыхнул яркий свет. Свет ударил прямо в лицо, еще резче подчеркивая окружавшую меня темноту, и скользнул в сторону. Так мог светить прожектор с вышки. В следующее мгновение меня резко дернули за ногу и кто-то снизу приказал свистящим шепотом:

- Ложись!

Я не стал тратить время на раздумья, упал на что-то твердое и закрыл глаза, стараясь поскорей приспособиться к темноте. Вокруг было тихо, только рядом кто-то изредка покашливал. Открыв глаза, я обнаружил, что свет прожектора медленно перемещается справа налево, опять подбираясь ко мне, а дальше, с обеих сторон, через равные интервалы, вспарывают ночь такие же прожектора, выхватывая из темноты длинные приземистые строения с плоскими крышами. Очередное яркое пятно бесшумно метнулось передо мной, высветив плотно утрамбованную ссохшуюся землю. Вскоре я приспособился к этому плавному маятникообразному движению света и различил тех, кто лежал чуть впереди и сзади меня. Их было пятеро, с бледными лицами, в одинаковых темных шапочках и каких-то длинных темных балахонах. Манекенной девушки я среди них не обнаружил, но они вполне заменили ее своим не менее манекенным видом, хотя для витрины нашего Дома одежды их одеяния не очень подходили.

Луч ушел влево, меня хлопнули по ноге и сбоку раздался тот же свистящий шепот: