На чужбине, 1923-1934 - [99]

Волин все это взвесил, по-моему, самым серьезным образом и поэтому держится далеко в стороне от этого важного вопроса, столь существенного для него же самого в первую очередь. Вместо открытого, ясного ответа Кубанину по этому вопросу, он предпочел погрузиться в тину самим придуманной лжи и, не стыдясь ни друзей, ни врагов, барахтается в ней.

Волин с конца августа месяца 1919г. занял в армии повстанцев махновцев пост председателя Военно-Революционного Совета. Мог ли он не знать, что товарищ Л.Голик, начальник армейской контрразведки? В то время, по посту своей службы в царской армии, начальник контрразведки равнялся высшему военному командиру, и на всех серьезных совещаниях этих командиров и президиума Реввоенсовета его присутствие было обязательным, и он всегда присутствовал.

Каким же это образом могло случиться, что председатель Реввоенсовета армии не знал, кто является начальником армейской контрразведки? Нет, тут что-то неладное творится с Волиным. Отрицая это, Волин должен, по-моему, отказаться, что он был председателем Реввоенсовета армии и что вообще он когда-либо нес на себе ответственный пост в движении Махновщины.

Но от этого он отказаться не может, а поэтому «незнание» его того, что т. Голик был начальником армейской контрразведки, что он, - т. Голик, - был послан мною вместе с Волиным в район Кривого Рога с определенной ответственной задачей и что т. Голик, по моему официальному предписанию подобрал несколько человек из лучших контрразведчиков по желанию самого же Волина, сопровождать его в пути и всюду по району на митингах, - незнание всего этого Волиным теперь, - есть гнуснейшая ложь с его стороны. И Волин, и я, и тем более сам нач. контрразведки т. Голик отдавали себе вполне ясно отчет, в том, куда Волин и сам нач. контрразведки посылаются, и соответственно с этим нами подготовлялся кадр людей для сопровождения их...

Не менее гнусной ложью являются виляния Волина в том, как он приводил и для чего именно приводил большевистского лидера в Екатеринославе, - некоего Орлова ко мне, просит о выдаче мандата за моей подписью, на предмет извлечения денег и ценностей в известном особняке сбежавших в стан Деникина хозяев и т. д. В это время при мне было оба моих адъютанта, выслать которых из комнаты при всем моем желании Орлова и Волина я не мог. Они этот случай хорошо знают. Так что беспокоиться о том, что я, очевидно, смешал с Волиным кого-то другого, мне не приходится.

На странице 6-й своих «разъяснений» Волин возмущается тем, что я в своей брошюре выразился «сдался в плен 14-й армии». Я не понимаю этого выражения в том смысле, что Волин со злым намерением сдался. Я об этом сужу по докладу возвратившегося из Кривого Рога нач. контрразведки т. Голика. Последний со своими людьми предложил Волину уехать из этого села, куда вступили красные части. Волин же заявил ему: «мне не зачем от них бежать, у меня есть мандат за подписью Батьки Махно, меня никто не тронет»... Из этого явствует, что Волин дал арестовать себя по глупости. Так понимал я это, так понимал это т. Голик и другие контрразведчики, делая мне доклады об этом, и так понимал весь мой штаб. Вот в каком смысле нужно понимать слова «сдался».

Волин дает другую окраску своему аресту. Но у меня больше оснований верить т. Голику, чем Волину, особенно теперь, когда он, став на авантюристический путь отмахивания от всего и вся, на каждом шагу, по каждому вопросу, лжет. В самом деле. Я утверждаю, что в г. Екатеринославе Волину и т. Голику приготовлялось все к их отъезду в район Кривого Рога... Здесь им были заготовлены соответствующие официальные документы - удостоверения, о которых в недалеком будущем наши товарищи, очутившись на Украине, при благоприятных условиях смогут узнать по исходящим штабным книгам, ибо они по ним прошли. Здесь же, в Екатеринославе им была выдана надлежащая сумма денег и прочее (о деньгах Волин мог не знать, так как они выдавались на пищу, и их получал руководитель отряда). Откомандировка Волина и н-ка контрразведки приготовлялась в г. Екатеринославе в конце ноября - начале декабря 1919 года, накануне оставления нами города Екатеринослава...

А в 12-15 верстах от г. Екатеринослава - в селах Александровка-Сурско-Литовское, Волин и т. Голик во главе со своим маленьким отрядиком распрощались со мной. Я выезжал в поле к развернутым боевым фронтом частям лично руководить операциями на задержании наступавших деникинцев, а они должны были двинуться в свой путь по направлению Кривого Рога. Со времени, как мы попрощались, больше я Волина не видел нигде, - ни в штабе, ни в реввоенсовете, ни в обозе последнего. Через два дня после этого штаб и реввоенсовет расположились в одной из немецких колоний близ села Башмачки. Здесь, когда я возвратился из фронта, мне было доложено, что Волин и т. Голик, отлучились от передвижения штаба с дороги, при его переезде из Сурско-Литивского в район Башмачки, и направились, куда были откомандированы, т. е. в район Кривого Рога.

Волин же (с какой целью, - это только ему и его друзьям очевидно известно), став определенно на гнусно-иезуитский путь политиканства и, бессовестно извиваясь на нем, лжет себе, лжет своим друзьям и вообще читателям его «разъяснений», что он, дескать, имел мандат-удостоверение от 29-го декабря и это - де - спасло его от предъявленного ему следователем Вербовым опасного обвинения...