На черной лестнице - [12]
На цыпочках, ссутулившись, чтоб быть незаметней, я двигался к ближайшему магазину, озираясь по сторонам, надеясь и в то же время очень боясь увидеть человека. Полудетская такая игра в страшное, но очень правдоподобная. Слишком правдоподобная.
В кармане лежали сигареты и зажигалка, на плече висела сумка – ее я прихватил по инерции, привык к ней за последние недели, она стала неотъемлемой частью моей экипировки… Я спешил к магазину, но уже знал, что не куплю вино, не вернусь на кухоньку к Людмиле – дальнейшая наша беседа будет настоящим мучением, скрытым за натужными вопросами и ответами, перемежаемыми зевками за стиснутыми челюстями, взглядами искоса на часы… Игорь когда-то объяснял, что в любой пьесе обязательно должны быть завязка, кульминация и развязка. Кульминация находится ближе к концу, почти перед развязкой… Мое предложение убить человека, который испортил жизнь Людмиле и пустил не по тому руслу мою, было, наверное, той самой кульминацией. Затем вот я пошел за вином, но не куплю его, не вернусь; Людмила подождет меня, поволнуется, постоит у окна, а потом ляжет спать – ведь завтра же новый день. Развязка. Конец. Только… а я? Куда сейчас мне? Домой? Хм, вот вваливаюсь к родителям обессиленный, с красными глазами, дышащий перегаром, желающий одного – скорее упасть на родную кровать, а родители, понятное дело, захотят узнать, почему я так быстро вернулся, каковы результаты поездки; я представил их взгляды и словно бы услышал свое малосвязное бормотание… Нет, не надо. Еще рано делать этот последний шаг возвращения. Завтра. Завтра утром. Как бы я приеду на том же поезде, но на сутки позже. И тогда, со свежими силами, окончательно собравшись с мыслями, нажать кнопку звонка… К тому же необходимо додумать, куда делись все мои деньги. Сознаться, что по-дурацки потратил, – обидятся, да и не поймут; соврать, что украли, – боюсь, не поверят, не смогу я это сыграть достоверно…
И еще, еще… Я остановился у облицованного коричневой плиткой крыльца магазина «24 часа», достал сигареты, заглянул внутрь пачки. Три штуки осталось – надо не забыть подкупить… И главное – как все-таки быть теперь с театром, с Игорем?..
Закурил, но дым показался слишком едким, в горле после первой же затяжки сжалось, как бывает, когда тошнит. Неужели похмелье?.. Отщелкнул ногтем уголек, а сигарету сунул обратно в пачку… Конечно, если рассуждать логически, Людмила в общем-то сама виновата в случившемся – нужно голову иметь на плечах. Хотя, хотя после ее рассказа я вряд ли смогу относиться к Игорю как раньше. Если вместо режиссера, руководителя, дирижера видишь бабника, оставляющего по жизни разбитые сердца и потомство без отца, то доверять ему наверняка не сможешь. Доверять в той мере, какая нужна, чтобы создать классный спектакль… После экзамена я уже почувствовал недоверие, усомнился, то ли он делал со мной все последние годы, и появилась мысль бросить играть, уйти, заняться другим, а теперь я стал уверен – нужно рвать с Игорем, забыть о театре. Хорош.
Представилось, увиделось, как наяву: в удобных зеленых креслах сидят зрители. Наблюдают за моей игрой, следят, как я страдаю или веселюсь на сцене, и в то же время шепчутся, не могут дотерпеть до антракта: «А он же, говорят, на учебу ездил в Москву поступать? Так?» – «Да-да, ездил, бедняга». – «И что, не поступил?» – «Естественно! Это он здесь у нас – прима, а там таких на каждом шагу…» И смешки, и перемигивание, и качание головой. И этот шумок растет, растет, и вот заглушает меня, мой монолог… И Игорь стоит за кулисами, наблюдает и тоже качает головой, усмехается…
Вошел в магазин. Продавщица, молодая еще девушка, сонно подала заказанную мной бутылку «Сибирской короны» и пачку «Явы», насчитала сдачу.
– Откройте, будьте любезны, – сказал я, кивая на бутылку и начиная ненавидеть продавщицу за ее сонное безразличие.
Протянула железный крючок с темной, захватанной деревянной ручкой… Пришлось открывать самому…
На крыльце сделал несколько глубоких глотков, огляделся. От пива задышалось легко, будто внутри открылись какие-то клапаны. Воздух вкусный, пахнет разопревшей июльской зеленью, а легкий-легкий ветерок сдувает остатки дневной жары и приносит со степи мягкую свежесть; в такую ночь, наверное, очень приятно и полезно спать под открытым небом… В двух кварталах отсюда – Дворец культуры, там же и наш театр, закрепленные за нами гримерки. Можно вообще-то спокойно перекантоваться там на кушетке, вахтеры пускают в любое время – у нас не редкость ночные репетиции.
Я не хотел, очень не хотел застать там сейчас Игоря. Шел быстро и опасливо озирался: чувство угрозы, опасности, стерегущей в каждом дворе, за каждым тополем только усиливалось… Да, не хотелось больше ни с кем разговаривать, жаловаться и слушать жалобы, тем более выяснять отношения, хотелось просто запереться в гримерке и выспаться, может быть, рано утром посидеть в пустом зрительном зале, пройтись по сцене. Вспомнить остающееся в прошлом, погрустить, укрепиться в своем решении и тогда уж всерьез попрощаться… И в то же время я был уверен, что Игорь в театре, и где-то, глубоко под другими мыслями и желаниями, просил у судьбы нашей встречи, которая поставит точку… Теперь я усмехался тому, с каким жаром предлагал Людмиле разобраться с ним, аж воткнуть нож ему в сердце. Да-а, водка распалила, а пиво теперь слегка тушило, смягчало… Впрочем, нет – насчет того, как я поведу себя с Игорем, если мы сейчас встретимся, еще неизвестно. Может, и выскажу то, что думаю о его отношении к Людмиле и сыну, а если он в ответ начнет что-нибудь… Ладно, посмотрим, не надо загадывать…
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
«Иджим» – новая книга рассказов Романа Сенчина, финалиста премии «Букер-2009», блестящего стилиста, хорошо известного читателям литературных журналов «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь» и других.Сенчин обладает удивительным и редким по нынешним временам даром рассказчика. Интонация, на которой он говорит с читателем о простых, не примечательных ничем вещах и событиях, подкупает искренностью и бесхитростностью. Как будто Сенчин живет и пишет не в эпоху пафоса и гламура, а творит где-то рядом с Чеховым, и каждое его слово, и каждый взгляд нацелен прямо в суть вещей.Написанная в лучших традициях русского рассказа, эта книга станет вашим спутником и советчиком.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.
В книгу вошли две повести Романа Сенчина — «Минус» и «Вперед и вверх на севших батарейках». Их герой — полный тезка автора — и автопортрет, и самопародия: как настоящий реалист, он пишет о том, что хорошо знает.Действие «Минуса» происходит в небольшом сибирском городке, Роман работает монтировщиком в театре. Таскает тяжелые декорации, спит с актрисами, пьёт от тоски по вечерам… а ночью мечтает о далекой столице. Герой повести «Вперед и вверх на севших батарейках» уже живет в Москве, учится в Литинституте, успел жениться и развестись, и близок к цели — стать известным писателем.
В новой книге известного прозаика Романа Сенчина собраны три повести – одна из них, самая яркая и лиричная, написана от лица старшей дочери автора, по горячим следам событий на Болотной площади. В героях этой повести любопытный читатель без труда узнает оппозиционера Сергея Удальцова, скандального публициста Сергея Шаргунова и заглянет за кулисы повседневной жизни Сенчина – в его компьютер и даже холодильник.Героями двух других повестей стали диаметрально противоположные по духу мужчины: житель курортного городка без профессии, охваченный печоринской тоской и энтропией, и оренбургский летчик, исполненный гайдаровского героизма.В этом триптихе Сенчин фиксирует ближайшую по времени действительность, не приукрашивая и не замалчивая ничего.