На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - [51]

Местная гостиница с претенциозным названием «Англия» оказалась последним прибежищем на пути наших друзей. Хозяин этой лачуги, прежде знакомый с сыщиком, почему-то все время настойчиво рекомендовал гостям осмотреть Рейхенбахский водопад, находящийся где-то в самой глуши. Сыщик с благодарностью принял его предложение. Уотсон чуть ли не захлопал в ладоши, обрадовавшись возможности выпить на природе. Ларин тоже не стал возражать. Но доктору явно не повезло. Когда вся троица выходила из гостиницы, к ним бросилась какая-то всклокоченная фрау, у которой под глазом красовался весьма живописный сине-зеленый фингал, слегка желтеющий по краям.

— Битте! Плииз! — запричитала она, отчаянно жестикулируя и тыча пальцами в сторону Андрея и Уотсона. — Я знаю, вы есть цвай доктор! Вы мне помогать! Шнеллер! Я сейчас защищаться от мой хазбенд. Он на меня сейчас напасть, подбить лицо. Я защищалась. Он теперь лежать молча. Натюрлих. Дас ист террибл!

Ларин попытался успокоить фрау, предложив ей поискать врача в гостинице или, на худой конец, полицейского в ближайшем околотке, но та не унималась, требуя немедленно доктора. При этом она пыталась еще и еще раз убедить всех в собственной невиновности.

По словам женщины выходило, что она, сущий ангел во плоти, сегодня вечером мирно лежала дома в постели и смотрела в окно на изумительный закат альпийского солнца. В это время заявился с работы муж и нагло начал требовать, чтобы ему подали ужин.

Фрау якобы совершенно вежливо ответила, дескать, она имеет право досмотреть закат, а если кто хочет кушать, так пусть идет на кухню и готовит сам. Но на «негодяя» эти добрые слова почему-то произвели ужасный эффект, он начал орать, а заодно и врезал своей благоверной в глаз.

Правда, Андрею удалось понять, что и дражайшая половина довольно удачно запустила тарелкой прямо в физиономию «этого изверга», но сие действо было исключительно «защита мой непорочный честь как мюттер унд фройляйн»[82].

— А раньше этот гад никогда не смел поднять на меня руку. Ни-ко-гда!

Ларин со товарищи отчаялись успокаивать разбушевавшуюся фрау, в результате чего вынуждены были выслушивать ее угрозы насчет того, что, мол, запросто лишатся лицензии на занятие врачебной практикой и вообще окажутся за решеткой, если немедленно не помогут мужу.

— Извините, — попытался вставить хотя бы фразу Андрей, — а как же он позволил вам выйти из дома, раз он такой злобный?

— Еще бы не позволил, — торжественно отозвалась женщина. — Их же бин говорить, что тарелку об его голова бить. Он сразу умывальник бежал осколки смывать… Не сметь задавать мне дурацкий квешчн! Я буду лишать вас аусвайс!

— Мы должны отменить прогулку, — обреченно промямлил Уотсон, — без лицензии мне оставаться не хочется, да и помочь человеку — долг каждого врача.

— Безусловно, доктор, — поддержал говорившего Ларин, — у меня тоже нет никакого желания связываться с местными властями. Мы с Холмсом подождем вашего возвращения у водопада. Правда, Шерлок?

Сыщик усердно закивал в ответ.

Несмотря на требование фрау, чтобы ей выделили в помощь двух человек, Уотсон двинулся в сторону деревни один, Холмс же с Лариным остались обсуждать происшествие.

— Уверен, что она солгала, Энди, — заметил Шерлок, — хотя рациональное зерно в ее словах было. Я, например, тоже терпеть не могу, когда кто-то спит, в то время как я бодрствую. Поэтому, чисто теоретически, скандал мог произойти. Только мой метод говорит, что эта леди, поссорившись с мужем, хочет, простите, наставить ему рога. Впрочем, не исключено, что ей просто нужно алиби на случай квалификации ее действий как непредумышленных.

— Может, вас заинтересует другая версия? — поинтересовался Ларин. — В доме этой гражданки лежит труп, а непойманных убийц поджидает полиция. В результате Уотсона хватают и сажают в камеру. Таким образом, дорогой Шерлок, вы остаетесь открытым со всех сторон.

— Я как-то об этом не подумал, — замялся Холмс, но тут же вышел из положения. — Мои уроки вам явно идут на пользу, но не до конца — полиции в этих местах днем с огнем не сыскать. Все-таки готов держать пари, что Уотсон будет нынче образцово-показательно поженен. Хотя об этом мы узнаем чуть позднее. Давайте не будем терять времени и отправимся к водопаду.

Андрей согласился пройтись пешком и, нащупав в кармане револьвер, двинулся по тропинке вслед за великим сыщиком, размышляя о том, что их ждет в ближайшее время.

По всем прикидкам выходило, что фрау откровенно лгала: внешний вид синяка ну никак не соответствовал ее рассказу о происшествии. Хоть и не с отличием, но все же закончив некогда мединститут, Андрей прекрасно знал, что синяк на лице или, по-умному, гематома, в зависимости от времени, когда он был нанесен, имеет определенную последовательность расцветки: сначала — красноватый, затем — багрово-синий, позднее — зеленеющий и в конце — желтый. В советские времена говорили, что цвет синяка меняется от червонца к рублю — по цвету тогдашних денежных купюр.

По словам же фрау, травму она получила непосредственно перед обращением за помощью. Значит, фингал мог быть лишь багрового цвета, в крайнем случае начать синеть. Но ни зеленого, ни тем более желтого оттенков быть не могло — они появляются не раньше шести-восьми дней после травмы. Вывод из всех размышлений следовал однозначный: долгожданная встреча с «профессором преступного мира» должна была вот-вот состояться.